Послевоенные годы ознаменовались проведением целого ряда дискуссий всесоюзного масштаба, по итогам которых определялось магистральной направление развития той или иной науки. Решающую роль в оценке взглядов различных ученых играло государство. Трагедия времени заключается в том, что оно, занимаясь несвойственной ему задачей, выполняя роль арбитра в научных и околонаучных спорах в целом ряде случаев поддерживало ошибочную точку зрения. Решающее слово оказывалось за И.В.Сталиным.

В 1948 году в августе состоялась сессия Всесоюзной академии сельского хозяйства имени Ленина (ВАСХНИЛ), на которой прошла дискуссия между сторонниками генетики и взглядами Т.Д.Лысенко. Тот прямо заявил, что его поддерживает ЦК, что и явилось решающим аргументом в дискуссии, которая превратилась в шельмование научных противников академика АН СССР и УССР, президента ВАСХНИЛ, Героя Социалистического труда, депутата Верховного Совета СССР, лауреата двух Сталинских премий Трофима Денисовича Лысенко.

Этот человек сыграл такую черную роль в развитии советской биологии и сельского хозяйства, что порою совершенно не обращается внимание на его научные взгляды, которые он усиленно насаждал. Среди его теорий можно выделить концепцию наследственности, видообразования и теории стадийного развития растений. Так Т.Д.Лысенко предложил гипотезу "скачкообразного" порождения одного вида другим, например ржи пшеницей, овсюга овсом, что является результатом количественного накопления воздействия измененных условий. Отсюда и его идея, в основу которой легли взгляды Мичурина, о том что возможна планомерная переделка растений и животных в следствии изменения внешних условий. Особую роль для животноводства Т.Д.Лысенко отводил кормлению, которое, по его мнению, могло улучшить качественные характеристики особи и привести к образованию новых видов. Естественно, все это и многое другое было не совместимо с положениями генетики, на которую и началась подготовленная атака.

Теория стадийного развития была тесно связана с предложенным Т.Д.Лысенко процессом яровизации, при котором на определенном этапе жизненного цикла семян на них воздействуют определенным комплексом внешних условий. Например, на озимые воздействуют холодом, после чего они способны весной, подобно яровым, дать неплохой урожай. Т.Д.Лысенко утверждал, что "в 1935 году колхозы и совхозы, применявшие яровизацию, получили по 5-6-7 тысяч центнеров прибавочного урожая. А вся страна получила в результате применения яровизации не меньше 12-15 млн. пудов добавочного зерна". Теория яровизации сохранила определенное научное и практическое значение вплоть до нашего времени , чего нельзя сказать о других идеях Т.Д.Лысенко.

То, что происходило в столице, естественно, не могло не докатиться до провинции, в том числе до Ульяновской области. Здесь находился сельхозинститут, существовали опытные станции и племенные рассадники. Иными словами, было где развернуться сторонникам Т.Д.Лысенко и всем тем, кто держал "нос по ветру". Они тем более рвались в бой, что в городе и области работало немало ученых и специалистов-практиков, опиравшихся на достижения генетики, хотя внешне и они оказывались вынуждены славословить "народного академика" и клясться в верности "мичуринской" науке.

Ученым с большим авторитетом и широкой известностью была заведующая кафедрой разведения сельскохозяйственных животных профессор О.А.Иванова. Именно по ней борцы с генетикой нанесли первый удар. 7 сентября в газете обкома ВКП(б) "Ульяновская правда" появилась статья "Непризнанные ошибки". Ее написали кандидат сельскохозяйственных наук Н.З.Болховитинов и постоянный автор газеты Ц.М.Рабинович. Первый из них был давним недругом О.А.Ивановой. Так во время приема ее в партию он заявил, что антимичуринские взгляды кандидата в ВКП(б) не совместимы со званием коммуниста. Правда, тогда большинство не поддержало его. Ц.М. Рабинович не являлась специалистом по биологии (в пединституте она работала на физико-математическом факультете), но и в данном случае всеми силами поддержала официальный курс. Статья была выдержана в самом жестком тоне и походила на донос, что, впрочем, являлось привычным для тех лет. Поводом к ее написанию послужил изданный в сельхозинституте "Сборник научно -исследовательских работ" со статьями самой О.А.Ивановой и членов ее кафедры и ее учеников доцентов В.Ф.Красота и Лобанова.

Авторы писали: "Находясь на позициях формальной генетики, проф. Иванова ...пытается завуалировать свои псевдонаучные концепции. Для того, что бы убедится в абсолютной приверженности проф. Ивановой к менделизму-морганизму достаточно раскрыть ее учебник "Разведение сельскохозяйственных животных"(Сельхохгиз, М., 1935). На с. 188 этой книги автор критикует ламаркизм. В противовес Ламарку...Иванова противопоставляет теорию Вейсмана".

Далее научные взгляды ученой характеризовались как умозрительная комбинаторика" и "статистическая галиматья". В заключении задавался грозный вопрос: "Как же случилось, что человек с таким гнилым мировоззрением в течении ряда лет руководит ведущей кафедрой сельскохозяйственного института?" Конечно, эта статья явилась далеко не единственным ударом по ученому, но и она сделала свое дело и уже через несколько дней приказом Министерства высшего образования О.А.Иванова, которая так и не раскаялась, была уволена из сельхозинститута и удалена из Ульяновской области. В сельхозинституте было срочно проведено партсобрание и заседание Ученого совета, где обсуждалась данная статья, признанная после обсуждения правильной.

После этого за дело взялись партийные органы, устроившие 15-16 сентября областное совещание научных работников и специалистов сельского хозяйства на тему "Итоги сессии ВАСХНИЛ и задачи научных работников и специалистов сельского хозяйства Ульяновской области". Совещание должно было показать бдительность и решительность областного руководства в искоренении противников Т.Д.Лысенко и вылилось в проработку всех заподозренных в симпатии к генетике. Рьяным разоблачителем "менеделистов" в сельхозинституте выступил главный агроном облсельхозуправления, кандидат сельскохозяйственных наук П.Ф.Котов. Свою речь он начал с утверждения, что "поклонники гнилой теории Вейсмана-Менделя-Моргана свили себе прочное гнездо в стенах Ульяновского сельскохозяйственного института". Затем кандидат наук облил грязью уволенную и высланную О.А.Иванову, этого, по его словам, "трубадура формальной генетики". В вину опальному профессору было поставлено то, что план племенной работы по линии быков - производителей составлялся без учета внешних свойств и продуктивности скота, кормления его и содержания. А ведь на решающей роли этих факторов настаивал Т.Д.Лысенко, логика которого состояла в полном игнорировании наследственности.

"Покончив" с О.А.Ивановой, П.Ф.Котов перешел к положению на кафедре селекции и семеноводства во главе которой стоял заслуженный ученый, член-корреспондент ВАСХНИЛ, Лауреат Государственной премии профессор И.В.Орлов. Иван Васильевич бл уже не молод (родился в 1899 г.), убеждений, как перчатки не менял, на своих лекциях по селекции не боялся говорить студентам, что основой этой науки являются взгляды Менделя, которого, наперекор лысенковцам, он причислял к материалистам. Честный ученый посвящал несколько лекционных часов изложению основ генетики, не считая нужным тратится на лысенковские теории. Обо всем этом и вспомнил разоблачитель. Помимо этого, он обвинил И.В.Орлова в недопустимом раболепии перед Западом, на основании того, тот в основном ссылался на иностранных ученых ( официальной компания против космополитов развернется лишь в следующем, 1949 году). Наконец, профессора обвинили в оторванности от жизни, от практики. "Как селекционер, проф. Орлов оказался "бесплодной смоковницей", - утверждал П.Ф.Котов, - такт как в производстве нет ни одного выведенного им сорта". Можно отметить, что удар по ученому был рассчитан точно и его уволили из института.

Затем обвинения посыпались на заведующего кафедрой паталогической физиологии проф. В.Н.Неклюдова, который, по мнению выступавшего, в своей деятельности совершенно недостаточно использовал учение Мичурина и Лысенко. Досталось и директору института Власову за отсутствие там критики и самокритики.

Ничто не могло остановить разошедшегося оратора, везде ему виделось ущемление лысенковских идей. Вот, казалось бы, благополучно обстоят дела на Ново-Уренской опытной станции, где вывели 11 сортов зерновых и масличных культур, ан нет, не все так просто. " Новоуренские селекционеры не рассматривали гибридизацию как мичуринский метод получения организмов с расшатанной наследственностью, с тем, что бы путем воспитания направить изменчивость и наследственность таких организмов в нужном для селекционера направлении." А отсюда делался вывод: "...Все выведенные сорта найдены случайно. Селекционеры занимаются кладоискательством", бесплодными поисками выдающихся форм." В этом же духе отозвался выступающий и о Ульяновской опытной картофельной станции.

Тон, заданный П.Ф.Котовым поддержали и другие разоблачители", которых возглавил председатель облисполкома Флорентьев. Он подверг резкой критике за пренебрежение "мичуринским учением" директора Новоуренской опытной станции Дриза, директора сельскохозяйственного института Власова и директора опытной картофельной станции Мельникова. "Товарищ Котов подверг правильной критике работу наших сельхозучреждений, - в заключении сказал он, - выступавшие товарищи признали свои ошибки и обещали исправить их. Ближайшее будущее покажет, насколько правильны эти обещания". За Флорентьевым шли фигуры помельче, такие как агроном Богдашкинского райсельхозотдела Иглин.

Грозные филиппики перемежались с выступлениями ученых, от которых требовалось отречься от генетики и покаяться за свое увлечение этой, как теперь выяснилось, "лженаукой".

К чести ульяновских ученых необходимо сразу отметить - большинство из них держалось достойно, хотя конечно, без ряда ритуальных фраз о величии лысенковской науки обойтись было нельзя. К таковым можно отнести выступления профессора В.Н.Неклюдова, доцента сельхозинститута В.Т.Лобанова и доцента пединститута Р.Е.Левиной. В.Т.Лобанов не стал, как ожидалось от него, чернить О.А.Иванову и, более того, заявил, что выискивать генетиков бессмысленно, так как все работали по одним, утвержденным в Министерстве программам, а значит и ни к чему разбирать, кто прав, а кто нет.

Спокойное выступление Р.Е.Левиной вызвало к жизни новый пароксизм разоблачительства. На трибуну поднялся доцент сельхозинститута Кузьмин. "По меньшей мере странно, - говорил он, - выглядят наши некоторые ботаники, которые растерялись, не зная, к какому разделу программы применить мичуринскую науку. К числу таких растерявшихся ботаников относится доцент Левина. Я удивлен ее сегодняшним несерьезным выступлением. Характерной чертой менделизма - морганизма является их оторванность от производства, практическая бесполезность, а часто и вредность их трудов. Конечно, самое легкое дело обследовать флору окрестностей Ульяновской области, занести все это в карточки и "научная" работа готова. Спрашивается, кому нужны такие бесполезные исследования доцента Левиной."

Вряд ли Кузьмин мог предположить , что этот "растерявшийся ботаник" в дальнейшем станет одним из крупных ученых, работающих в Ульяновске. Роза Ефимовна Левина родилась в 1908 году в Нежине, в 1931 году окончила Воронежский государственный университет, в 1941 году была эвакуирована в Куйбышев, в 1943 году перешла на работу в Ульяновский пединститут на кафедру ботаники, где и проработала до своей смерти в 1987 году. К этому времени она быда уже доктором наук, профессором, известным карпологом. При этом в партию Р.Е.Левина вступила лишь в 1953 году, что тоже довольно показательно.

Были и кающиеся. Особенно тягостное впечатление произвело покаяние доц. Красота, который не только занялся самобичеванием, но и в грубой форме выступил против своего, уже к этому времени бывшего, руководителя О.А.Ивановой. Вот некоторые цитаты из его выступления: " Я своевременно не разобрался в гнилой идеалистической лженауке Ивановой - ив этом моя серьезная принципиальная ошибка. Я ошибочно полагал, что борьба мичуринцев с морганистами носит чисто научный характер...Читая курс разведения на ветеринарном факультете я ...внес в сознание студентов менделевскую шелуху...До известной августовской сессии ВАСХНИЛ я не разобрался до конца в учении Мичурина. Увлекшись кровностью происхождения животных, мало интересовался средой и пытался уйти от живого эксперимента...Ошибки свои я стремлюсь исправить и оправдать себя практически полезной работой." Здесь можно немного остановиться. Владимир Филиппович Красота родился в семье агронома в Воронежской области . 27 июня 1941 года защитил кандидатскую диссертацию и на следующий день был вызван в военкомат. Воевал. После победы капитан Красота приехал на работу в Ульяновск, куда в годы войны был эвакуирован Воронежский зоотехническио -ветеринарный институт, на базе которого и образовался Ульяновский сельхозинститут. Здесь все у него складывалось более чем нормально. Его заметили "сверху", он стал председателем парткома сельзозинститута, в "Ульяновской правде" появилась о нем весьма благожелательная статья Ц.Рабиновича. И вот теперь все рушилось, и только полное покаяние может спасти положение.

Выступление, действительно, произвело впечатление на кого следует. В.Ф.Красота простили его "генетические пригрешения", а пройдет не так много времени и начнется его долгожданное восхождение наверх. Вскоре он станет директором Ульяновского сельхозинститута, позднее членом-корреспондентом ВАСХНИЛ, причем для устранения оппонентов он будет прибегать не только к научным аргументам, но и к прямому политическому давлению, в том числе и закулисному.

Параллельно совещанию в местной периодике продолжалась публикация разоблачительских материалов. Так в "Ульяновской правде" выступил ассистент кафедры кормления сельхозинститута М.Холманов. Статья называлась "Формализм в племенной работе" и посвящалась Новоспасскому госплемрассаднику. Автор бил тревогу по поводу позиции его руководства, которое признавало лишь кровную ценность животных, то есть генетическую наследственность и игнорировало значение кормления и воспитания животных. А как же соответствующие лысенковские теории? Ведь согласно им можно взять самых захудалых телят, хорошенько кормить их, полученные признаки закрепятся в наследстве и все - новая порода готова. М.Холманов обвинил и отдел животноводства облсельхозуправления в потакании " вредной тенденции", имевшей место в рассаднике.

19 сентября в "Ульяновской правде" появилась передовица "Передовую мичуринскую науку в колхозно-совхозное строительство", где писалось: " Дирекция и партбюро Ульяновского сельхозинститута долгое время оставались в стороне от идеологической борьбы с носителями антинародных реакционных "теорий" мендклизма-морганизма, но оказывали поддержку этим теориям, допустили возглавление ведущих кафедр института завзятыми вейсманистами (Иванова, Орлов). Раболепная низкопоклонность перед реакционной буржуазной биологией отдельных работников института и отсутствие критики и самокритики среди научных работников привели к отрыву сельскохозяйственного института от жизненных интересов колхозно-совхозного производства. Коллектив института принимает меры к исправлению допущенных ошибок, но делается это, пока, с недостаточной решительностью". Далее критиковалось облсельхозуправление, которое "предложило составление плана племенной работы с бестужевской породой скота бывшему проф. Ивановой. Работники отдела животноводства не видели, что этот план составляется по линии быков - производителей, без учета внешних свойств и продуктивности, кормления и содержания скота, то есть по "законам" Менделя - Моргана".

В этом же номере газеты появилась и еще одна разгромная статья посвященная сельхозинституту. Она называлась "В тихой заводи" и автором ее был Ц.Рабинович. Он писал: " В обстановке тихой заводи, которая царила здесь в течении ряда лет, находили почву для своей вредной антимичуринской детельности такие ярые поклонники вейсманизма. Как проф. Деревецкий и проф. Иванова...Ставаясь до конца верной своим взглядам, махровая антимичуринка проф. Иванова принесла особый вред тем, что увлекала в лоно менделизма-морганизма молодых научных работников т.т. Красота и Лобанова...Серьезные ошибки вскрыты в работе кафедры растениеводства, семеноводства и селекции, руководимой проф. Орловым....Будучи полностью осведомленным, руководство института всячески поддерживало проф. Иванову, раздувало ее авторитет, прижимало людей, осмелившихся критиковать ее взгляды...Не было контроля за работой кафедр и со стороны кафедры основ марксизма-ленинизма, возглавляемую доцентом Бутаевым. Эта кафедра самоустранилась от своей ведущей роли в жизни института". В общем, досталось всем.

На проведении совещания дело борьбы с генетиками в области не закончилось. 22 сентября состоялся очередной пленум Ульяновского горкома ВКП(б). Формально он был посвящен вопросу о работе с кадрами в городской парторганизации, но фактически свелся к проработке ученых-коммунистов, замеченных в симпатии к генетике. Основное острие критики пришлось на сельхозинститут. Выступивший с докладом секретарь горкома Балабанов указывал, что в вузе долгое время игнорировалась передовая мичуринская наука и, наоборот, широко пропагандировались реакционные теории Вейсмана- Менделя-Моргана.

От ученых института вновь требовались покаяния и заверения в горячем желании исправить свои научные грехи. На них оказывалось мощное давление по партийной линии, противопостоять которому в тех условиях было едва ли возможно. Здесь шло уже не просто совещание об итогах сессии ВАСХНИЛ, а пленум горкома. Поэтому нет ничего удивительного, что раздавались такие речи, которые хотели услышать "наверху". Так не смог дальше сопротивляться профессор В.Н.Неклюдов. Выступая, он признал, что будучи одним из руководителей института, он не боролся против лженаучных теорий, пропагандировавшихся профессором Ивановой и некоторыми другими преподавателями. Однако сейчас, сказал Неклюдов, положение в институте выправляется. На основе мичуринской науки учебная работа будет тесно связана с практикой. Покаяние сыграло свою роль, профессора оставили в покое и он еще долгое время проработал в сельхозинституте. В 1962 году был награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР.

Лысенковцы, среди которых большую долю составляли просто шарлатаны от науки , теперь полностью верховодили в сельхозинституте. Все это не могло ни сказаться на качестве преподавания и научной работы. Директор вуза П.Г.Власов был вынужден открыть мичуринский кружок, руководителем которого стал он сам. Уже первое его заседание показало - о каких диких для науки вещах придется вести речь серьезных ученым. 50 преподователей были собраны, что бы послушать доклад заведующего кафедрой акушерства доцента В.В. Петропавловского Теория развития плода". Этот лысенковец выступил с совершенно бредоносными идеями. Исходя из учения Мичурина-Лысенко, доцент высказал новую теорию плода. По его мнению пол не предопределяется половыми клетками и не возникает в результате их случайного сочетания, как считают формальные генетики, а он развивается в процессе развития зародыша только при наличии определенных условий. Формирование пола происходит в результате типичного для данного пола обмена веществ, протекающего в зародыше, и воздействия среды. Отсюда открываются, доказывал Петропавловский, новые пути к возможности исследовательской работы к решению проблемы регулирования полов.

Вот так, оказывается, еще немного и можно будет определять пол будущего потомства. Что думали про себя ученые, слушавшие подобное, неизвестно, но вслух все отмечали важность нового направления, предложенного докладчиком и было решено провести комплексные исследования на домашних животных. П.Г.Власов был вынужден стать соавтором книги настырного В.В.Петропавловского "Соотношение полов в потомстве у коров бестужевской породы", где игнорировались все достижения генетики. В вузе были созданы специальноые комиссии, которые проверяли работу всех биологических кафедр на предмет следования лысенковским взглядам. Они состояли из людей типа Н.З.Болховитинова, Кузьмина и действовали с полным сознанием власти и вседозволенности. Из библиотек института изымались все книги, где развивались идеи генетики.

Не сразу сдались и работники опытных станций и племенных рассадников. Характерен пример Анненковской опытной станции животноводства. В десятых числах сентября там состоялось собрание, посвященное прошедшей сессии ВАСХНИЛ. С докладом выступил директор станции кандидат сельскохозяйственных наук Толмачев, по умному построивший свое выступление. Большую часть времени он отвел на изложение хорошо всем известных взглядов Т.Д.Лысенко и "с гневом" обрушился на "схоластическую лженауку" Вейсмана-Моргана-Менделя. После этого он, не упоминая имен, кратко упомянул об отдельных "ошибках" работников станции и сказал, что на станции есть лишь элементы, соскальзывающие в сторону морганизма. Между тем, на станции противников лысенковщины было большинство. Сторонников его идей оказалось лишь двое: старшие научные сотрудники Радионовский и М.Холманов. В своих выступлениях они развивали идею о том. что мичуринская наука в животноводстве на первый план выдвинула кормление.

С резкой критикой подобных взглядов выступил специалист по разведению бестужевской породы скота научный сотрудник Виноградов. Он говорил, что кормление может служить только фоном для племенного линейного отбора, что есть также генотипы, на которые внешние условия не влияют и, не смотря на плохое кормление и содержание, они дают прекрасное потомство.

Так честный ученый-практик мужественно выступил с защитой "разоблаченной" генетики. Большинство работников станции оказалось на стороне Виноградова. Но вот прошло около двух недель массированной комплексной обработки сторонников генетики и в Майне состоялось районное совещание специалистов сельского хозяйства, где присутствовало 49 человек. Вновь с докладом выступил Толмачев, который на этот раз выступил более "самокритично". Он признал, что у станции плохая связь с колхозами, что работники станции еще не изжили недооценки мичуринских методов ведения сельского хозяйства. В заключении совещания, собравшиеся единогласно одобрили решения сессии ВАСХНИЛ.

Спокойно, без самобичевания, прошло обсуждение итогов сессии на Новоуренской государственной селекционной станции. Докладчик, заместитель директора станции по научной части Р.М.Дядюн построил свое выступление на изложении идей академика Т.Д.Лысенко и отвлеченной критике менделистов-морганистов. Большинство выступавших также не были склонны посыпать голову пеплом. Лишь двое (Захребетнов и Чириков) выступили с воинственно-лысенковских позиций. Неудивительно, что "Ульяновская правда" откликнулась на произошедшее критической статьей "В отрыве от жизни".

К концу сентября борьба с генетиками в области пошла на спад, а к концу 1948 года о ней вообще официально почти перестали упоминать. Как и любая организованная "сверху" компания она оказалась недолговечна. Так в январе 1949 года в "Ульяновской правде" появилась статья В.Ф.Красота "Начало большой работы", где автор спокойно, с удовлетворением подводил итоги произошедшего погрома: два человека уволены (Иванова, Орлов), четырем (Лобанов, Цветкова, Широкова, Саминский) было указано на их ошибки, планы кафедр переделаны с учетом безусловной правоты взглядов Т.Д.Лысенко, литература по генетике изъята . Все, победа.

Казалось, с генетикой покончено навсегда, лысенковцы торжествовали. Чем это обернулось для советской науки и сельского хозяйства известно.