Самый правый фланг политической жизни того времени занимали черносотенные организации. Их история достаточно мифологизирована. Разберем один из мифов. На первый взгляд черносотенцы и власти любого уровня должны были сотрудничать, поддерживать друг друга. Действительно, у них имелись общие цели: сохранить существующий строй и покончить с революционным движением. Это не могло не делать их союзниками. Но данное, казалось бы, логичное представление оказывается все же лишь умозрительной конструкцией. В жизни все складывалось значительно сложнее. Рассмотрим ситуацию на примере Среднего и Нижнего Поволжья.

К 1907 г. черносотенцы имели свои организации во всех четырех губерниях региона: Симбирской, Самарской, Саратовской и Астраханской. В первых трех действовали отделы Союза русского народа (СРН). В Астрахани существовала народная монархическая партия во главе с торговцем граммофонной продукцией Н.Н.Тихановичем-Савицким.

Черносотенные организации включали в себя представителей как "верхов", так и "низов" общества. Так, сызранский отдел СРН возглавляли кондуктор железной дороги (П.П.Харюткин) и печник (Ф.С.Истомин). В отделе состояли служащие, ремесленники, священники, промышленники. Самарскими "союзниками" руководил лавочник С.П.Шустов, другими крупными политическими фигурами этого направления были мещанин Н.В.Шишканов и богатый купец Д.М.Коренев. Среди активных членов СРН Саратова встречаются следующие лица: старьевщик, маклер, два сапожника, чиновник, предводитель дворянства. Существовали ячейки СРН на заводах. Не последнюю роль в отделах играло дворянство, так саратовских черносотенцев возглавлял представитель этого сословия Э.А. Исаев.

Социальный состав поволжских черносотенцев подтверждает вывод, сделанный на основе общероссийских данных: "В отличие от руководящей верхушки, рядовые члены крайне правых организаций принадлежали к неимущим слоям. Руководители союзов стремились привлечь на свою сторону как можно больше крестьян, мелких ремесленников, рабочих"[1]. Членами черносотенных организаций были священники, но нигде, кроме саратовского "Братского союза", возникшего во второй половине 1907 г., они не играли руководящей роли. Там это стало возможно благодаря личным качествам Гермогена (основатель и глава "Братского союза") и Иллиодора.

Сильное влияние низших и средних городских слоев сказывалось на политических взглядах черносотенцев, и они отличались от провозглашаемых или (и) проводимых властями. Проиллюстрируем это на нескольких примерах.

Власти, следуя Манифесту 17 октября 1905 г., поддерживали представительное правление. Против него в принципе не выступали ни П.А.Столыпин, ни его преемники. Что же черносотенцы? Они выступали за роспуск Думы и за возвращение царю абсолютных полномочий. Например, Саратовские "истинно русские люди" были разочарованы деятельностью даже III Государственной Думы. "Надо, - говорили союзники, - чтобы Дума занялась крестьянским вопросом, а также позаботилась, чтобы рабочий люд в городах не голодал. Мы ругаем первые Думы, но что сделала Ш Дума, состоящая в большинстве из правых? Ровным счетом ничего" [2].

К следующей Думе отношение было не лучше. Талантливый черносотенный журналист Н.П.Тихменев писал: "Отчет о деятельности Государственной Думы? Но он весь укладывается в то, как легко и просто бюрократизировалось это учреждение и как быстро фабрикуются из интеллигентов-"освобожденцев" интеллигенты-бюрократы, жадно стремящиеся к казенному пирогу" [3].

Власти стеной стояли за сохранение помещичьего землевладения и одновременно проводили аграрную реформу разработанную П.А.Столыпиным. А черносотенцы? Председатель саратовского отдела СРН С.П.Шишов выступил со своим земельным проектом в апреле 1907 г. на четвертом всероссийском съезде союза. Он предложил истинно русским дворянам передать свои земли царю со словами "у нас земли много, а у крестьян ее мало, мы ею долго владели, нажили богатство, а потому раздели ее между крестьянами" [4]. Руководство СРН резко отрицательно отнеслось к предложениям С.П.Шишова. Его не только изгнали со съезда, но и исключили из Союза.

Когда он вернулся в Саратов, его поддержало большинство членов отдела. К примеру, дворянин фон Гарднер заявил, что "если только дворянин истинно русский, так он готов из 1000 десятин своей земли отдать 700 беспрекословно крестьянам" [5]. Противоречивые оценки вызвал закон 9 ноября 1906 г. Новый председатель отдела дворянин-землевладелец Э.А.Исаев поддержал закон, заявив, что русская община должна разрушиться. В отличие от него, подавляющее большинство союзников к закону отнеслись отрицательно.

Еврейский вопрос. Власти формально сохраняли ущемленное положение евреев, но фактически ситуация развивалась в уравнительном направлении. Правящие слои России закрывали глаза на нарушение черты оседлости и процентной нормы. Черносотенцы же настаивали на точном соблюдении законов. Например, Н.Н.Тиханович-Савицкий в 1909 г. обратился к своим единомышленникам с циркулярным письмом, где просил "сообщить точные сведении о количестве учеников жидов в учебных заведениях вашего города… Допущенное правительством пятипроцентное зло не в коем случае не должно быть превышено" [6]. Саратовские черносотенцы даже пробовали бойкотировать евреев, главным образом врачей, адвокатов, так как, по горестному замечанию одного из союзников, "русских врачей и адвокатов очень мало, а все больше жиды да кадеты". А другой (В.Ф.Савенков) восклицал: "Ведь могила совсем подошла от нехристей да интеллигенции" [7].

И, наконец, отношение к самой правящей бюрократии в принципе и конкретно, к чиновничьим методам управления. Здесь разногласия между русскими националистами и властями были если и не самыми глубокими, то самыми острыми.

"Православное братство" в Саратовской губернии привлекало народ резкой критикой "верхов". В одной из своих проповедей руководитель царицынского отдела иеромонах Иллиодор говорил буквально следующее: "Таких представителей власти, как полицмейстер Бочаров, а также губернатор Татищев и министр Столыпин, следует за их проступки позвать всех на царскую конюшню и хорошенько выпороть нагайками" [8]. Впрочем, и сам Гермоген не скупился на выражения. В 1908 г. губернатор был вынужден доложить П.А.Столыпину о том, что "преосвященный в соборе, в моем присутствии произнес проповедь, в которой резко порицал правительство вообще и представителей власти в частности".

П.Г.Курлов, занимавший тогда посты товарища министра внутренних дел и командира корпуса жандармов позднее вспоминал: "Саратовский губернатор граф Татищев вынужден был оставить свой пост вследствие невозможных отношений между ним и епископом Гермогеном, который позволял себе ряд бестактных и недопустимых выходок, направленных против начальника губернии. Его преемник П.П.Стремоухов тоже жаловался на поведение преосвященного Гермогена, прикрывавшего свои неприличные поступки фразами о монархизме и религиозности. Как умный человек, архиерей не доводил своих выходок до крайности, инспирируя и пользуясь для этого иеромонахом Иллиодором. Последний произносил в Царицыне прямо революционные проповеди, убеждая народ не признавать властей, так как они - еретики и изменники Государю. Подлинный текст его проповедей был мне доставлен начальником Саратовского губернского жандармского управления полковником Семигановским. Мы с П.А.Столыпиным неоднократно обсуждали меры обуздания Иллиодора" [9]. Потребовались серьезные усилия главы правительства, что бы выдворить Гермогена и Иллиодора из Саратовской губернии.

Соединение авторитета церковной власти, личных качеств (по словам П.Г.Курлова "высокий худощавый инок с горевшими безумными глазами, явный маньяк") и обличающих местные власти проповедей - понятно, почему народ ходил за Иллиодором толпами.

После устранения проблемных для саратовских властей Гермогена и Иллиодора отношения с черносотенцами стали более мирными. Например, в апреле 1914 г. саратовский отдел Союза Михаила Архангела открыл чайную-читальню и на освещение ее прибыли епископ Дионисий и вице-губернатор А.С.Римский-Корсаков. Правда, когда в конце 1916 г. отдел СРН попытался открыть русскую книжную лавку, то губернские и городские власти отказались помочь деньгами.

Весьма негативно, открыто о П.А.Столыпине высказывались и астраханские черносотенцы. Как в 1909 г. писал Н.Н.Тиханович-Савицкий члену Главного Совета СРН Е.А.Полубояриновой, "мы должны пользоваться малейшими предлогами, что бы дискредитировать Столыпина" [10]. Деятельность же Иллиодора получала у них полное одобрение. Н.Н.Тиханович-Савицкий в 1910 г. обращался в редакцию черносотенного "Русского знамени": "Вступитесь за Иллиодора. Пишите, пока его не возвратят в Царицын. Это разбойное, развратное, красное гнездо он усмирил в один год, выстроил богатый монастырь, куда стекались тысячи народа. Ссылка Иллиодора - это полное издевательство над патриотизмом, это полное торжество измены и крамолы" [11].

Серьезными проблемами обернулась для самарских черносотенцев критика П.А.Столыпина. В 1910 г. Главный Совет СРН принял решение протестовать против циркуляра главы правительства о разрешении евреям проживать вне черты оседлости. 7 марта 1910 г. на собрании городского отдела СРН было принято решение отправить протестующую телеграмму Николаю II, что и сделали. На следующий же день председателя отдела СРН С.П.Шустова вызвал к себе полицмейстер и они вместе направились к губернатору. Тот начал обвинять Семена Прокофьевича в покупке краденного (приобрел подшипник, стоящий 100 рублей за 12), заявил, что это не первый случай, что им (губернатором) затребованы из окружного суда все дела о С.П.Шустове, что он даст им ход. Затем, запугав его, губернатор задал главный вопрос: "зачем вы отправили телеграмму Государю о предании суду министра Столыпина?". Аудиенция закончилась тем, что глава губернии пригрозил С.П.Шустову выслать его из губернии, а отдел закрыть. При этом губернатор постоянно кричал на него, разволновался и пролил на себя стакан воды.

Масло в огнь подлили публикации в "Русском знамени" о коррупции самарской администрации и, прежде всего полиции, во главе с полицмейстером Критским. Губернатор пришел в ярость, но не на своих чиновников, а на "союзников". Назначенные ревизоры (по словам С.П.Шустова, "те же преступники") злоупотреблений не нашли. Тогда он уволил со службы полицейского чиновника, признавшегося в неправедных делах, и выслал из губернии корреспондента "Русского знамени". Между тем, номера газеты ходили по всей Самаре. Горожане, в целом, одобряли действия "союзников", говоря, что наконец-то нашлись те, кто сказал губернатору: "вы скрываете преступников" [12].

На крестном ходе губернатор, увидев С.П.Шустова, набросился на него с бранью. Затем он был арестован, а его дочь уволили из гимназии, где она работала учителем. 30 августа 1910 г. на квартиру С.П.Шустову пришли помощник пристава, два околоточных и городовой. Они объявили хозяину, что губернатор закрыл отдел СРН, изъяли все документы по отделу и взяли подписку о непроявлении какой-либо политической деятельности.

С.П.Шустов был полностью деморализован. Судя по его письмам и работе, это был искренний идейный, на патриархальных началах, монархист, сторонник подъема русского народа, сохранения русской государственности. Он жаловался А.И.Дубровину, что его грызут со всех сторон: и добавлял: "До приезда нового губернатора не буду проявлять никакой деятельности" [13]. А ведь в начале все складывалось хорошо. В январе 1907 г. губернатор стал почетным членом отдела СРН и даже благословил черносотенцев "на святое" дело иконой[14]. Но стоило националистам перейти от критики революционеров к критике властей - и все изменилось.

Отдел СРН возобновил свою деятельность только в 1913 г., когда в губернии сменилась власть. Губернатор Якунин умер, а новый, Н.В.Протасьев, не имел ничего против С.П.Шустова. Но по националистическому движению Самары был нанесен такой удар, что оно так и не вышло из кризиса.

Черносотенцы Астрахани действовали в наименее благоприятных условиях, по сравнению с другими губерниями региона. Связано это было с острым и не прекратившимся с 1907 по 1917 гг. конфликтом между ними и новым губернатором Н.Н.Соколовским (до того губернаторствовал в Уфе). Тот отказывался присутствовать на их мероприятиях, негативно отзывался о них, например, освещение знамен назвал балаганом. В 1907 г. он, выполняя распоряжение П.А.Столыпина, вообще не разрешил освящать знамена. Объяснялось это тем, что монархисты, якобы, готовят погромы. Губернатор разговаривал с ними исключительно на уровне крика и угроз. Он добился увольнения из управляемой территории вице-губернатора Кашира-Масальского, поддерживавшего черносотенцев. В докладе в Департамент полиции в 1907 г. он охарактеризовал своего врага, как "человека нервнобольного.., крайне экзальтированного" [15]. В докладах "наверх" он всячески очернял националистов. Основываясь на его сведениях, в 1908 г. Департамент полиции в докладе П.А.Столыпину охарактеризовал их как "заведомых пропойц, не способных ни на какую полезную деятельность и мечтающих о погромах" [16].

Затем Н.Н.Соколовский перешел к прямым репрессиям. На временного редактора черносотенной "Русской правды" А.Е.Руднева прокурор Отт (правая рука губернатора) завел уголовное дело. В 1908 г. началось судебное преследование Н.Н.Тихановича-Савицкого, приговоренного к месячному тюремному заключению. В 1908 г., необоснованно обвинив монархистов в устройстве беспорядков в театре, губернатор приказал арестовать нескольких из них и попросил мирового судью поступить с ними по всей строгости закона. В этом же году полиция избила старшину партии рабочего Куликова.

Шли постоянные угрозы закрыть "Русское знамя". Как жаловался А.И.Дубровину Н.Н.Тиханович-Савицкий, "номер за номером конфисковывается", были случаи, когда полиция рассыпала набор в самой типографии.

Н.Н.Тиханович-Савицкий первоначально слал жалобы в Главный Совет СРН и лично А.И.Дубровину, надеясь, что они обладают влиянием на правящие верхи и смогут убрать Н.Н.Соколовского из Астрахани. "Иначе он задушит нас окончательно", - писал лидер астраханских монархистов[17]. (Он жаловался не только на "антирусскую" политику своего врага, но и на его кутежи, пьянства, поездки по номерам гостиниц, на связь с женой инженера Филевского). Однако, убедившись, что дружба лидеров СРН с верхами - это пустые слова, он с 1909 г. перестал отправлять ходатайства, хотя вражда с губернатором продолжала существовать до 1917 г.

Этот конфликт тормозил черносотенную деятельность. Едва находились деньги на издание "Русской правды". В сентябре 1910 г. Н.Н.Тиханович-Савицкий обратился с письмом к А.И.Дубровину: "Дорогой Александр Иванович. Не найдется ли хотя немного среди единомышленников на поддержку издания "Русской правды". Я трачу на нее в год своих около 1000 рублей, но больше не могу" [18]. С подобной же просьбой он обратился к В.М.Пуришкевичу. В отличие от А.И.Дубровина тот, хотя и в незначительной степени, откликнулся на обращение. В 1910 и 1911 гг. Главная палата Союза Михаила Архангела выделила на издание газеты по 100 рублей[19].

В послереволюционные годы властям стали не нужны черносотенные организации, сотрудничество тех и других в 1905 г. являлось "браком по расчету". Власти с подозрением смотрели на националистов, среди которых, как говорилось выше, был силен низовой элемент. Черносотенцы, в свою очередь, в лице революции потеряли своего главного врага. За неимением на широкой общественной арене левых, они стали все больше нападать на кадетов, октябристов, на власть придержащих.

В 1907-1916 гг. вели себя черносотенцы мирно, не было совершено ни одного погрома или других агрессивных актов. (Наоборот, начинается террор против них. Возьмем самый крайний пример: в 1914 г. был зарублен топором председатель саратовского отдела СРН А.И.Дуплицкий). Власти губерний не оказывали черносотенцам ни финансовой, ни заметной политической помощи, ограничиваясь, в лучшем случае своим почетным членством в их рядах.

Лишь в Симбирске власти постоянно поддерживали черносотенцев. Например, здесь в январе 1912 г. на лекцию Л.В.Половцева "Националисты в Государственной Думе" демонстративно пришли губернатор А.С.Ключарев, вице-губернатор А.А.Ширинский-Шихматов, уездный предводитель дворянства М.Н.Зимнинский и т.д.[20]. Причина такой "дружбы" заключалась в том, что местные националисты не смели, да и вряд ли хотели критиковать политику властей, центральных ли, местных ли. Наоборот, любой шаг правящих кругов вызывал у них всяческую поддержку.

В Симбирске после распада в 1909 г. слабого местного отделения СРН вплоть до войны существовал отдел Всероссийского Национального Совета. Его председателем оставался А.А.Мотовилов, довольно крупный помещик (в Сенгилеевском уезде ему принадлежало 770 десятин земли, в Симбирском уезде члены семьи Мотовиловых владели 1352 десятинами). Печатным рупором националистов оставалась ежедневная газета "Симбирянин", являвшаяся одной из главных городских газет. Симбирские националисты были близки к октябристам, и тот же "Симбирянин", издаваемый на деньги В.Н.Поливанова нередко приобретал явно октябристскую окраску. Об этом в 1911 г. с досадой писал своему брату в личном письме симбирский вице-губернатор А.А.Ширинский-Шихматов: "Наши националисты Мотовилов, Поливанов и Мещеринов решили поставить памятник "стороннику представительного строя" (т.е. .П.А.Столыпину - К.В.) даже у нас в Симбирске. Что меня особенно удивляет: это ласка националистов в сторону октября и ярая ненависть к правым. Явись завтра сильный премьер-октябрист, и я отвечаю чем угодно, что все наши гофмейстеры станут октябристами. Самое подлое заключается в том, что, в сущности, мои осетры никаких убеждений не имеют, а легко воспринимают те, на которых играют власть имущие" [21].

Конкретный материал развенчивает представление о безусловной поддержке властями черносотенного движения. Это отсутствовало и на правительственном, и на губернском уровнях. Наоборот, как видим, часты были случаи конфликтов. Причина их в следующем. Да, у монархистов и властей имелись общие охранительные цели, но, во-первых, различными виделись методы охранительства, а во-вторых, существовал разный взгляд на самодержавие, на фигуру царя. Столичные и местные властные чиновники видели в нем главного бюрократа, связанного с ними корпоративными интересами, главный из которых - сохранить власть, удержаться на своей должности. Черносотенцы исходили из патерналистского представления и не отождествляли самодержца и его чиновников. Поэтому критика любой политической фигуры, кроме Николая II, не рассматривалось ими как покушение на монархические принципы, а критиковать, с их точки зрения, было за что. В итоге отношения губернатор - черносотенцы основывались, прежде всего, на личных качествах глав губерний. В Астрахани, Саратове и Самаре возникали конфликты, то есть в трех случаях из четырех, а, значит, это и являлось закономерностью.

Помимо черносотенцев к правым относились также октябристы. Отделы "Союза 17 октября" существовали во всех четырех рассматриваемых губерниях. Как и черносотенцы, они негативно относились к революционерам и евреям, но в остальном их пути расходились. Сторонки А.И.Гучкова были за парламентский строй, за аграрную реформу П.А.Столыпина, к самому нему относились положительно, более того, являлись его опорой в III Государственной думе. Вплоть до 1915 г. они продолжали тесно сотрудничать с высшей исполнительной властью. Поэтому до создания Прогрессивного блока никаких проблем во взаимоотношениях власти и октябристов не имелось. Одна из главных причин этого заключалась в том, что местное партийное руководство и являлось властью. Не на сто процентов, конечно, но тем не менее.

Например, в 1907 г. в Симбирской губернии существовало 3 отдела: в самом городе он возглавлялся председателем губернской земской Управы Н.Ф.Беляковым, в Карсуне - уездным предводителем дворянства, крупным фабрикантом А.Д. Протопоповым. Буинскими членами "Союза 17 октября" руководил земский деятель В.Л.Персиянинов. Самарский отдел партии в 1916 г. возглавлял губернский предводитель дворянства А.Н.Назимов.

Лишь в условиях нарастания общенационального кризиса в 1915-1916 гг. стали проявляться противоречия между октябристами и центральной властью, но никак не губернской. К началу 1917 г. до этого дело не дошло.

Литература:
1. Степанов С.А. "Революционеры справа": черносотенные союзы // История политических партий России. - М., 1994, С.67
2. Саратовский вестник, 1908, 25 июня.
3. Волга (Саратов), 1914, 1 января.
4. Саратовский вестник, 1907, 17 апреля, 5 мая.
5. Саратовский вестник, 1907, 12 августа.
6. ГАРФ, ф.4с117, оп.2, д.121, л.3.
7. Саратовский вестник, 1907, 11 сентября.
8. Штылко А. "Это дело губернатора, а не редакции..."Саратовская губернская власть и ее отношение к местной печати// Волга, 1994, N 9-10, С.50.
9. Курлов П.Г. Гибель императорской России - М., 1991, 162-163.
10. ГАРФ, ф.116, оп.1, д.51, л.12
11. ГАРФ, ф.116, оп.1, д.51, л. 13.
12. ГАРФ, ф.116, оп.1, д.51, л.17.
13. ГАРФ, ф.116, оп.1, д.51, л.20.
14. Народная свобода (Саратов), 1907, 14 января.
15. Аврех А.Я. Царизм накануне свержения - М., 1989, С.226.
16. Аврех А.Я. Указ. соч., С.226.
17. ГАРФ, ф.116, оп.1, д.51, л.3.
18. ГАРФ, ф.116, оп.1, д.51, л.16.
19. ГАРФ, ф.4с117, оп.2, д.121, лл.13, 24.
20. Симбирянин, 1912, 10 января.
21. Переписка и другие документы правых (1911 год)// Вопросы истории, 1998, №11-12, С.134.