Они были почти ровесниками (Исаак родился в 1890 г., Генрих в 1891 г.), оба принадлежали к мещанскому сословию, оба были евреями, их расстреляли вместе: в 1938 г.. После открытого судебного процесса по делу "антисоветского право-троцкистского блока". Генрих Генрихович Ягода - наркомвнудел, генеральный комиссар (маршал) госбезопасности, был наряду с Н.И. Бухариным и А.И. Рыковым одним из главных фигурантов процесса. Исаак Абрамович (Аврумович) Зеленский - бывший председатель Центросоюза, находился на вторых ролях. Он не привлекал внимание историков, о нем не было ни одной публикации.

Ко дню гибели они шли разными путями, которые в дореволюционный период совсем не пересекались. И.А. Зеленский и Г.Г. Ягода вряд ли знали хоть что-то друг о друге. И, тем не менее, они жили и вели партийную работу сравнительно рядом, на Волге. И.А. Зеленский - уроженец Саратова (его отец моршанский мещанин), здесь же в годы реакции он вступил в РСДРП, вел революционную работу, но сколько-нибудь заметной роли в партийной жизни не играл. В Саратове был привлекаем к дознанию. Вероятно, после этого он переехал в Оренбург. В Саратове у него осталась девушка Катя. Он переписывался с ней и во время пребывания в Самаре. Оба молодых человека словно соревновались в описании своего депрессивного душевного состояния. Вот что, например, пишет Катя Исааку в ноябре 1911 г.: "Когда ты говоришь таким замогильным голосом о том, что у тебя сейчас и что ждет в будущем, меня, право, страх берет… Я была бы рада, если бы это было признаком устали, там еще есть возврат после отдыха, ну, а если это равнодушие к жизни? Гони его, Исай, гони скорее. Право, мне тоже хочется пожить в одном городе с тобой. Может быть и удастся устроится вместе, тогда и отдохнешь со мной" [1]. Из ее другого письма этого же месяца: "Душа у меня здорово ледяная. Не доверчива я к людям, отношусь к людям плохо, и они мне той же монетой платят. Вот и остаюсь я одна. А сегодня вечером здорово испугалась хандры. Я думала - я излечилась. Хотела к тебе писать: "Помоги мне, погибаю" [2]. Может быть, Исаак был интровертом, тяжело переживающим жизненные невзгоды, что частично объясняет его будущее сотрудничество с жандармами.

В 1911 г. И.А. Зеленского выслали из Оренбурга в Самару за революционную деятельность. Тогда в городе шло медленное восстановление разгромленной властями организации РСДРП, внутри которой сосуществовали и большевики и меньшевики. К последним принадлежал И.А. Зеленский. В Самаре он устроился работать приказчиком и активно включился в восстановительный процесс[3].

Таких работников как Исаак социал-демократическому сообществу города не хватало. В те годы острее разногласий между большевиками и меньшевиками были несогласия между партийными рабочими и партийной интеллигенцией. Первые обвиняли вторых в трусости, отходе от реальной борьбы с властью. Вторые действительно считали подпольную работу бесперспективной, как из-за распространения провокаторства, так и вследствие неверия в её эффективность. Поэтому в партийных кругах возник дефицит образованных людей, из-за чего тормозилась кружковая работа, печатная и устная пропаганда. Вынужденный переезд И.А. Зеленского в Самару оказался кстати, такие люди были наперечёт.

Оплотом самарских социал-демократов являлось второе потребительское общество, вокруг которого можно было группироваться и организоваться в нелегальные структуры, превращая его в своего рода айсберг, где разрешенная деятельность составляла только верхушку. В июле 1911 г. И.А. Зеленский при данном обществе смог организовать пролетарскую социал-демократическую ячейку, которая стала называться "независимая группа сознательных рабочих". В ноябре 1911 г. группа выпустила написанную И.А. Зеленским прокламацию, где содержался протест против установки в Самаре памятника П.А. Столыпину.

В ноябре 1911 г. И.А. Зеленский составил текст прокламации, посвященной голоду в Самарской губернии. Она была послана в социал-демократическую и трудовую фракции Государственной Думы и в газету "Звезда". Но уже в декабре один из лидеров местных социал-демократов - большевик П.И. Кучменко высказался против ее выпуска, так как, по его словам: "голод не настолько силен и ужасен" [4]. По этой причине прокламации выпущены не были.

Авторитет И.А. Зеленского рос. В декабре 1911 г. его, наряду с П.Ф. Шмелевым, П.И. Кучменко и П.И. Воеводиным выбрали в исполнительную комиссию для партийного контроля над Красным Крестом и для организации социал-демократической работы среди рабочих Жигулевского пивоваренного завода.

Тогда же, не проводя выборов, партийные активисты образовали комитет, куда вошли четыре человека (И.А. Зеленский, большевики М.Д. Вульфсон, А.А. Буянов и некто "Никанорыч"). Этот шаг не являлся восстановлением организации, но он позволил активизировать социал-демократическую деятельность в Самаре. Сразу же появились новые планы, перспективы.

Еще на собрании 18 ноября 1911 г., где присутствовал партийный актив в количестве восьми человек (меньшевики И.А. Зеленский, П.Ф. Шмелев, большевики П.И. Кучменко, Е.Н. Благодарова и др.) зашла речь о желательности постановки нелегального типографского станка с необходимым шрифтом. В январе 1912 г. комитет решил поставить в городе крупную нелегальную типографию, которая бы обслуживала не только Самару, но так же Саратов и Оренбург, куда для переговоров по данному поводу выехали представители комитета. Планы эти не реализовались, и приходилось обходиться собственными силами, а нужда в печатной продукции была не малой. Осуществлялась подготовка к проведению партийной городской конференции, которая, также не состоялась.

Новый 1912 г., казалось бы, принес социал-демократам Самары новые перспективы. Существовавший тогда комитет смог организовать три пропагандистские группы и два кружка низшего типа, занятия в которых вел И.А. Зеленский. Социал-демократ Фрезе образовал нелегальный профсоюз рабочих по обработке дерева. Но в феврале 1912 г. власти провели ликвидацию местной группы РСДРП и все начинания пошли крахом. Главным виновником этого был Исаак.

Комитет с избранием в него И.А. Зеленского был обречен, так как он оказался секретным сотрудником жандармерии. На процессе "антисоветского право-троцкистского блока" в 1938 г. он так рассказывал об этом: "Летом 1911 года у меня был произведен обыск. У меня были найдены кое-какие документы, изобличающие меня в принадлежности к социал-демократической организации. Я был доставлен в жандармское управление, допрошен полковником Бетипажем, который заявил мне следующее: либо они создают для меня каторжный процесс, либо я должен стать информатором охранного отделения. Я смалодушничал и дал согласие на то, что бы стать осведомителем. При вербовке мне была дана кличка "Очкастый". Мне было предложено информировать о работе местной социал-демократической большевистской группы, о ее борьбе с ликвидаторами...Я давал сведения о работе большевиков в обществе взаимопомощи, клубе печатников, о работе большевиков в обществе потребителей... Помимо работы по осведомлению, жандармы поручают мне и провокаторскую деятельность. Мне было поручено организовать типографию. Мне было поручено организовать при помощи квитанционных книжек сбор членских взносов с тем, что бы там были печати, то есть, мне было дано задание подготовить такой фактический материал, который при аресте организации послужил бы основанием для создания судебного процесса по 102-й статье и высылке людей на каторгу. В феврале 1912 года я был арестован вместе с теми людьми, которых я выдал: Буянов, Благодарова, Левин, Вульфсон, Кучменко" [5].

Насколько верны данные показания? Что бы осудить И.А. Зеленского, достаточно было бы показать его связь с "троцкистским террористическим профашистским подпольем". Кроме того, на открытых процессах не злоупотребляли обвинениями в сотрудничестве с охранкой, а осведомителей хватало. Вспомним такие фигуры, как Р. Малиновский, М. Черномазов. Достаточно было осведомителей и на местах. К примеру, в Симбирской губернии жандармам удалось завербовать руководителя местного комитета РСДРП С.В. Миртова.

Действительно аресты, упомянутые И.А. Зеленским, имели место. Схвачено оказалось тринадцать человек, в том числе посланец ЦК Л.П.Серебряков - будущий видный оппозиционер, расстрелянный в 1937 г. Самарская организация оказалась вновь обезглавлена. В мае 1913 г. ГЖУ отмечало: "После произведенного 8 февраля 1912 г. ликвидации местной группы РСДРП, деятельность означенной партии в Самаре совсем прекратилась и в продолжение всего 1912 г. почти ничем себя не проявляла, если не считать незначительную ячейку на казенном трубочном заводе" [6].

И.А. Зеленский на два года был сослан в Нарымский край, где он продолжал свое сотрудничество с жандармами. Перед отправкой в ссылку самарские жандармы свели его с другим сотрудником - Полонко и дали адрес, по которому он должен пересылать донесения из Нарымского края в Самару. Адресатом был владелец типографии Л.М.Авербух, так же сотрудник ГЖУ. Он уже передавал письма жандармам.

В 1913 г. И.А. Зеленский бежал из ссылки в Самару, но в сентябре 1913 г. оказался в руках жандармов, будучи пойман в посаде Дубовка [7]. Трудно судить, была ли спланирована эта акция ГЖУ или она являлась самодеятельностью Исаака, но срок ссылки продлен ему не был. Более того, вскоре прошли новые аресты (Д.К. Чертков, С.П. Нацаренус, Г.Г. Ильин).Во всяком случае с одним из них, С.П. Нацаренусом, общался бежавший И.А. Зеленский. Среди социал-демократов вновь вспыхнули взаимные подозрения в провокаторстве, один из членов партийного кружка обвинил в этом активнейшего партийного работника А.И. Ананьева, что, как докладывал еще один сотрудник жандармов, "напугало всех" [8]. Обвинили еще одного - Нищенкова, но на Исаака подозрение не пало.

Вернулся из Нарыма И.А. Зеленский вновь в Самару, где опять включился в революционную работу. К этому времени он перешёл к большевикам и стал одним из руководителей теперь уже отдельной местной организации РСДРП(б). 27 августа 1914 г. на собрании большевистского актива во главе с бывшим реалистом В.А. Седенковым было решено образовать комитет, рабочие кружки, создать библиотеку и восстановить типографию. Работа началась. В октябре большевики имел два кружка, один низшего типа, другой для сознательных рабочих. Занятия в обоих вел И.А. Зеленский. В конце октября 1914 г. комитет отпечатал гектографированные антивоенные воззвания. В декабре из рабочих Трубочного завода был сформирован комитет (А.С. Сюлев, В.В. Елисеев, К.Н. Бедняков, П.С. Борисов и А.К. Десятниченко).

Аресты в ночь на 13 декабря 1914 г., 14 января, 2 и 10 февраля 1915 г. разбили нарождающуюся организацию. В ночь на 13 декабря 1914 г. власти арестовали А.С. Сюлева, К.Н. Беднякова, П.С. Борисова, в ночь на 14 января 1915 г. аресту подвергся активист В.П. Мяги, который, кстати, вел партийную переписку с проживающим в Нижнем Новгороде В.М. Молотовым. В ночь на 10 февраля были схвачены еще семь человек. В ночь на 1 июля 1915 г. жандармы провели 23 обыска, в том числе у Н.М. Шверника и схватили одиннадцать человек [9].

Вероятно, все аресты не обходились без И.А. Зеленского. Тем не менее, его не подозревали. Через год социал-демократическая большевистская нелегальная организация все же была создана. Основу ее составили рабочие Трубочного завода. Во главе стал Исполнительный комитет, куда в августе 1916 г. входили Л.К.Соловьев, А.П.Галактионов, А.П.Егоров, И.С.Романов, который в августе был арестован и его место занял П.Я.Струпе.

Кроме исполкома в организацию входила избранная закрытой баллотировкой так называемая Городская конференция, куда вошло девять человек. И.А. Зеленский, наряду с А.С. Бубновым и В.В. Куйбышевым стал членом специальной комиссии по созыву Поволжской конференции. Самара делилась на два района во главе со своими комитетами. Организация имела квартиру для собраний, началось оборудование техники.

Самарская организация подготовила проведение поволжской большевистской конференции, открытие которой назначили на 4 сентября 1916 г. Но начать конференцию не удалось (В.В. Куйбышев заметил слежку), а в ночь на 5 сентября 1916 г. были арестованы почти все участники намечавшейся конференции. Крупные аресты прошли 17 сентября (среди арестованных В.В. Куйбышев и его гражданская жена П.Я. Стяжкина), 2, 3 и 21 октября 1916. Только 21 октября власти схватили девять человек, в их числе А.С. Бубнова. Организация, так и не приступившая к серьезной деятельности, была уничтожена. 5 января 1917 начальник ГЖУ полковник Познанский с удовлетворением сообщал в Департамент полиции: "После ликвидации большевистская социал-демократическая организация понесла настолько сильное поражение, в особенности изъятием из ее среды интеллигентных сил, что оставшиеся на свободе члены этой организации до настоящего времени ничем себя не проявили...В настоящий момент их работа сводится к отысканию виновников провала" [10].

Виновных отыскать не удалось. Возможно, этому помешала февральская революция, когда по всей России началось уничтожение архивов жандармских управлений. Слишком многие революционеры, боясь разоблачения, хотели их скорейшего уничтожения. И.А. Зеленский так и остался в глазах знавших его людей уважаемым революционером-большевиком. Началась его советская карьера.

Любопытно вот что. У И.А. Зеленского было два брата Яков и Александр. Второй из них, как и Исаак, участвовал в социал-демократическом движении Самары и также был завербован жандармами. Ему не повезло больше. Его разоблачили в 1924 г. и тогда же расстреляли [11]. С делом арестованного брата Г.Г. Ягода познакомил Исаака Абрамовича, занимавшего должность секретаря московского комитета РКП(б). Так они встретились и между ними завязались более чем формальные отношения.

Г.Г. Ягода родился в Рыбинске в мещанской семье, жил в Нижнем Новгороде, в партию вступил в 1907 г. Затем переехал в Москву, где работал в подпольной типографии. В 1912 г. его арестовали и оправили в двухлетнюю ссылку под гласный надзор полиции. Почему-то историки не указывают где, почему и как отбывал он наказание (в редких серьезных публикациях о Г.Г. Ягоде пишется, что арестован он был в 1911 г. в Нижнем Новгороде. Неправильно указывается и реальный срок ссылки[12]). Дело рассматривалось, как это часто бывало, Особым совещанием при министре внутренних дел. Оно и приговорило его к высылке в избранное им место жительства, кроме столиц и столичных губерний. Г.Г. Ягода выбрал Симбирск. Мягкость наказания объясняется тем, что жандармам не удалось доказать принадлежность молодого художника к РСДРП. Его обвинили лишь в "преступном сношении с лицами, принадлежащими к революционной организации". [13]. Почему он выбрал Симбирск? Дело в том, что город был ему знаком. Здесь он четыре года проучился в гимназии.

Заново в Симбирске он оказался в августе 1912 г. Очевидно, здесь ему показалось жить совсем бесперспективно и он уже в сентябре 1912 г. подает прошение губернатору А.С. Ключареву о переводе его в Нижний Новгород, где жили его родители. Тот делает запрос о поведении сосланного полицмейстеру В.А. Пифиеву. В ответе указывается о том, что он "поведения был хорошего и ни в чем предосудительном не замечен" [14]. Тем не менее, прошение Г.Г. Ягоды оставили без последствий.

Действительно, за все время проживания в Симбирске Г.Г. Ягода вел себя тихо и даже не пытался завести знакомство с местными социал-демократами или иным образом вести антиправительственную деятельность. Общался он только с соседом по дому учащимся реального училища Р. Марухесом, с которым посещали электро-театр, библиотеку, где засиживались допоздна, гуляли по городу. Приходили домой в 10-11 часов вечера и ложились спать.

В январе 1913 г. срок ссылки Г.Г. Ягоде был сокращен на год. В августе этого же года он истек и в тот же день Генрих уехал из Симбирска в Нижний Новгород, а затем в Петербург, где он возобновил революционную работу.

Понятно, почему Г.Г. Ягода старался не акцентировать внимание на своей ссылке. Эпизод этот ничего не мог прибавить к его послужному списку и наоборот, проявленная пассивность могла восприняться отрицательно.

Литература:

1. Государственный архив РФ (ГАРФ), ф. 102, оп. 241, 1911, 5ч. 68, л. 22.

2. ГАРФ, ф. 102, 1911, 5ч. 68 л.Б, л. 76.

3. ГАРФ, ф. 102, оп. 241, 1911, 5ч. 68 л.В, лл. 6-8.

4. ГАРФ, ф. 102, 1911, 5ч. 68 л.Б, л. 92.

5. Судебный отчет по делу антисоветского "право-троцкистского блока". - М.: Изд. НКЮ, 1938. - С. 157-158.

6. ГАРФ, ф. 102, оп. 243, 1913, 5ч. 68, л. 10.

7. ГАРФ, ф. 102, оп. 243, 1913, 5ч. 69, л. 170 об.

8. ГАРФ, ф. 102, оп. 243, 1913, 5ч. 69 л.Б., л. 85 об.

9. ГАРФ, ф. 102, оп.244, 1914, 9ч. 68 л.Б, л. 118, ГАРФ, ф. 102, оп. 245, 1915, 5ч.68, лл. 1, 23.

10. ГАРФ, ф. 102, оп. 247, 1917, 5ч. 68, л. 1.

11. Судебный отчет … С.161.

12. Млечин Л. Председатели КГБ. Рассекреченные судьбы/ Л.Млечин. - М. -Центрполиграф. - 1999. - С. 93.

13. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО), ф. 76, оп. 9, л. 79, л. 2.

14. ГАУО, ф. 76, оп. 9, л. 79, л. 8.