История развития и сосуществования
конфессий
в Поволжском регионе.
|
Российское общество всегда было многонациональным и поликонфессиональным. Вопрос взаимоотношения между различными народами тесно связан с религиозным вопросом. Исходя из учета этих двух аспектов, выделяют этноконфессиональную структуру общества. Общество делится на большие группы в соответствии с религиозной принадлежностью, определяющей идентификацию отдельного человека или семьи с каким-либо народом, на основе преобладания в нем какой-то традиционной религии. Конфессия - это сложная социальная подсистема, включающая в себя не только собственно религию с её культом, священными текстами и догматами, но и институциональную составляющую в виде иерархии священнослужителей, церкви, а также социальную группу приверженцев этой религии, паству, организованную для отправления религиозного культа посемейно в некую общину. Традиции, быт и особенности психологии данной группы образуют культурную составляющую конфессии. Этноконфессиональная структура общества является наиболее устойчивой, так как религия является основой культуры, условием социализации, фактором формирования социальной психологии и социальных институтов. Вместе с чувством национальной принадлежности религиозность является одним из путей удовлетворения экзистенциальных и социальных потребностей человека, так как она помогает ответить ему на вопросы о смысле жизни и смерти и придает ему ощущение сопричастности. Принадлежность к этноконфессиональной группе разделяет общество, поэтому терпимость к чужим религиозным воззрениям является одной из важнейших сторон толерантности. Толерантность может выражаться как в простом принятии существования различных конфессий в одном социальном пространстве, так и в восприятии чужих взглядов, традиций и отдельных сторон быта. Восприятие может происходить в качестве заимствования и усвоения или же в форме изучения чужой религии и жизни. Поволжье традиционно относится учеными к регионам с развитой этноконфессиональной структурой населения, то есть на данной территории взаимодействует большое число различных народов и религий, имеющих свою длительную историю. Самой крупной конфессией является православие. Христианство стало проникать в Поволжье с севера вместе с русско-скандинавскими дружинами в VIII-X веках, однако православное население в хазарских, булгарских и золотоордынских городах было незначительным. Лишь крестьянская и монастырская колонизация русскими Верхнего Поволжья, начавшаяся в XII-XIV веках, способствовала закреплению здесь этой конфессиональной группы. Церковная традиция отмечает особую роль в начале христианизации Поволжья митрополита Алексия, соратника Дмитрия Донского, который начал свою духовную деятельность в столице Золотой Орды - Сарае. В ходе колонизации сначала были заселены нижегородские земли, а в 1376 году на реке Суре был основан город Курмыш, надолго ставший самым восточным в регионе пунктом проникновения христианства. В XVI веке после присоединения Казанского и Астраханских ханств, русские переселенцы освоили Казанское и Самарское Поволжье, в XVII веке - земли Симбирского Поволжья, в XVIII веке - Саратовского. Русское духовенство делилось на белое и черное, последнее - это монахи многочисленных мужских и женских монастырей, строившихся одновременно с русскими городами (Успенские в Симбирске и Свияжске, Зелантов и Спасо-Преображенский в Казани, Спасский в Самаре). Белое духовенство в отличие от монахов, не возлагало на себя обет безбрачия и осуществляло отправление культа в соборных и приходских церквах. Иерархию священнослужителей с 1589 года возглавлял патриарх (с 1721 по 1917 год - Синод), которому на уровне губерний подчинялись епископы, архиепископы и митрополиты (до революции имелись также губернские духовные консистории - органы местного церковного управления). Единицей церковной организации был приход. В сельской местности приход, как правило, совпадал с крестьянской общиной, а в городе имелось несколько приходов. Приход мог объединять жителей нескольких деревень и села, где находилась церковь, или жителей одного из районов города и прилегающих деревень. Общинники избирали на сходах церковных старост, следивших за хозяйственным и организационным обеспечением местной церкви и причта, а также кладбища. В городе приходы лишь частично брали на себя общинные функции, здесь вокруг отдельных церквей складывались купеческие кланы или корпорации жертвователей и храмоздателей, иногда возникали приходские советы, решавшие важнейшие вопросы религиозной жизни. "Синодальный период" истории православия, как считают сами представители церкви, нанес удар по общинным функциям прихода. Религиозный общественный быт выражался в различных молебнах по праздникам или торжественным случаям (например, событиям в императорском семействе, открытии новых школ, постройке новых зданий). Иногда "молебствия" проводились с целью преодоления трудностей, вызванных войной, неурожаем или прочими бедствиями. Другой формой единения православных были крестные ходы. В поволжских городах существовали ежегодные шествия по границам старых крепостей ("во круге города"), носившие охранительный характер, связывавшиеся со спасением от войск Степана Разина или Емельяна Пугачева. Крестные ходы имели место и во время встреч наиболее почитаемых икон, приносившихся в города из монастырей (иконы Казанской Божьей Матери в Казани и Симбирске). Многочисленными были и остаются православные праздники. На уровне семей русские христиане различались по степени формализации своей веры. Одни сводили её к соблюдению постов, обрядов, чтению молитв и почитанию икон. Другие вкладывали в эти формы особый смысл, стремились к распространению истинного православия, "правды" - активно участвовали в евангельских чтениях и работе миссионерских обществ. Иногда их деятельность расходилась с методами распространения христианства официальной церковью. Приверженцами православия на сегодняшний день помимо русских являются большинство украинцев, чувашей, мордвы, удмуртов и марийцев. Сейчас в России помимо Русской православной церкви действуют еще несколько православных церквей (например, Российская православная церковь). Другой влиятельной до революции конфессиональной группой в Поволжье были старообрядцы, сторонники "древле-православной веры" или, как их называли, "раскольники". После раскола православной церкви, начавшегося с 1654-56 годов, появляются отдельные люди, семьи и целые общины, не принимавшие нововведения патриарха Никона, отвергавшие "священство" православной иерархии. Среди лидеров раскола, не принявших реформы, были выходцы из Поволжья, к ним относились признанный глава старообрядцев Аввакум и симбирский священник Никифор, сожженные в 1682 году. Поволжье стало одним из регионов, где с XVIII века распространилось старообрядчество. Староверы с начала века приглашались правительством для колонизации волжского Левобережья. В 1762 году было разрешено вернуться в Россию, старообрядцам, бежавшим в Польшу. Вернувшиеся поселились на реке Иргиз, впадающей в Волгу, где возникает центр старообрядчества (монастыри и скиты), имеющий сильное влияние в Поволжье. Старообрядцы объединялись в общины, которые официальным языком назывались сектами. В одних общинах не полагалось никаких обрядов для перехода в истинную веру, а в других существовали особая инициация (например "перерожденцы" имитировали многочасовые роды). Одни раскольники не признавали вообще никакого священства, то есть не знали церковной иерархии, другие секты в XVIII веке приняли священство на земле и образовали особую иерархию. Таким образом, возникло два направления старообрядчества - беспоповское и поповское. К первому направлению принадлежали такие секты, как федосеевское согласие, поморское согласие, спасовцы, бегуны и другие. Каждая из общин имела своих лидеров в лице богатых и влиятельных купцов, обеспечивающих общину материально (иногда и наоборот), и стариков-начетчиков, знавших писание. Особым явлением были чернички-келейницы, одинокие молодые и пожилые женщины, жившие в уединении в небольших домах-кельях, собиравшие вокруг себя единомышленников для обсуждения вопросов веры. К поповскому направлению относятся белокриницкая иерархия, или "австрийское лжесвященство", беглопоповцы ("перемазанники"), рагожское кладбище и пр. Эти церкви признавали священников с Иргиза и имели архимандритов, епископов и других иерархов, проводили церковные соборы, жили за счет щедрых пожертвований. Особое направление беспоповства составляло духовное христианство, к которому относились хлысты, молокане и скопцы. Как наиболее радикальные среди старообрядцев секты, по представлениям ученых они были похожи на западноевропейских протестантов. При Павле I появляется единоверческая церковь, в которую вошли старообрядцы, признававшие священство и организационное подчинение официальной церкви. В каждой губернии им были переданы по несколько церквей для открытого отправления культа, созданы монастыри (на Иргизе) и отдельные кладбища. Переход в единоверие был легким и сопровождался снятием со старообрядцев ограничений на экономическую и общественную деятельность. Староверы часто не принимали ничего нового и негативно относились к фигуре Петра I. Они не ели картошку, не покупали фабричных тканей, не носили пестрых одежд, предпочитая черные (спасовцы) или белые (симбирские белоризцы) одежды. Вели праведную жизнь. Отличались именами от других православных, не любили печатных книг и писали не скорописью, а полууставом. Социальный состав приверженцев старой веры представлял пеструю картину: большинство их - это русские крестьяне, а в городах - купцы и беднота, одинокие и пожилые женщины. Имелись старообрядцы среди чувашей и мордвы. Открытых раскольников поддерживали значительное число сочувствующих им православных. Часто среди раскольников укрывались от власти разного рода беглецы. Помимо "самобытного" раскола, старообрядчество приходило в Поволжье из Москвы и Сибири вместе с купцами и отходниками. Центрами раскола были города Самара, Сызрань, Хвалынск и Рыбинск. В сельской местности секты отличались большей радикальностью и располагались неравномерно: в некоторых уездах их было больше, а в других - не было вовсе. В настоящее время в России порядка двух миллионов старообрядцев. Поповцы делятся на три основные группы: единоверцев, приверженцев Русской православной старообрядческой церкви (Белокриницкая иерархия) и сторонников Русской древлеправославной церкви. Беспоповцы сохраняют традиционные позиции в Поволжье, тогда как духовное христианство почти не встречается. Среди нехристианских конфессий России, пожалуй, самой многочисленной и представительной религиозной общностью является ислам. Распространение ислама относится учеными ещё к VII?VIII веку и связано с арабо-хазарскими войнами, когда исламские войска достигли южнорусских степей и в 737 году принудили Хазарский каганат признать мусульманство государственной религией. В IX веке правящая верхушка каганата приняла иудаизм, но некоторые слои населения, например купцы, сохраняли приверженность исламу. Ученые полагают, что первые мусульмане проникли в Среднее Поволжье в числе булгар, переселившихся под давлением хазар с Северного Кавказа. Распространению ислама способствовали торговые отношения со Средней Азией и внешнеполитические интересы Волжской Булгарии. К X веку в стране уже функционировали институты мусульманской общины: мечети и медресе. Официальной датой принятия ислама считается 922 год, когда в Волжскую Булгарию прибыла дипломатическая миссия из Багдада во главе с Ибн-Фадланом. С принятием ислама местная элита рассчитывала решить некоторые вопросы внутриполитического и внешнеполитического свойства: укрепить социально-политическую структуру общества и получить военно-политическую поддержку мусульманских стран в борьбе с Хазарским каганатом. Распространение ислама в Среднем Поволжье в основном проходило мирно, так как в качестве миссионеров выступали купцы, что предопределило развитие в регионе религиозной терпимости. В других же регионах мира ислам насаждался аравийскими бедуинами с оружием в руках, и период формирования обширной империи - Арабского халифата - был временем максимального распространения ислама в тогдашнем средневековом мире. Религиозная терпимость, сложившаяся в Волжской Булгарии, определялась также торговым характером нового государства, неоднородным этническим составом населения и умеренным направлением ислама, получившего преимущественное развитие в стране. Это был толк ханифитского мазхаба в суннизме, самого либерального из всех богословско-правовых школ ислама, признававшего отдельные этнические и общественные традиции, социальные и культурные нормы местного населения. Традиции религиозной терпимости, сложившиеся в Волжской Булгарии, были восприняты политической элитой Золотой Орды и Казанского ханства. В XIII-XIV вв. в столице Золотой Орды - Сарай-Берке на равноправных началах функционировали мусульманская мечеть, православная церковь и еврейская синагога. Северо-восточные русские земли, находившиеся в то время в вассальной зависимости от монгольских ханов, сохраняли свою этноконфессиональную самобытность, даже в тех условиях, когда в Золотой Орде постепенно усиливались позиции ислама, объявленного ханом Узбеком государственной религией в 1312 г. В составе Русского государства начался новый этап в истории ислама. В зависимости от конфессиональной политики принято выделять два этапа в развитии отношений мусульманской общины и самодержавия. На первом этапе (1552-1789 гг.) ислам являлся гонимой религией. Дискриминация мусульманского населения постепенно нарастала на всем протяжении XVII - начала XVIII века, и достигла своего апогея в 30-40?х гг. XVIII столетия. По словам исследователя В.В. Бартольда - "положение мусульман в России было хуже, чем положение христиан в Турции в XVIII в.". Второй этап (1789-1917 гг.) характеризовался постепенной либерализацией конфессиональных отношений. Ухудшение религиозной ситуации сопровождалось неимоверным налоговым гнетом, и нерусское население Среднего Поволжья неоднократно поднимало вооруженные восстания. В стране постепенно на уровне государственной политики устанавливается атмосфера терпимого отношения к нехристианским конфессиям. В 1773 г. был издан указ, по которому все религии уравнивались в правах, и отменялось насильственное крещение. В 1789 г. в Уфе было организовано Оренбургское Магометанское Духовное Собрание, в чьем ведении находились вопросы религиозного культа, семейных и имущественных отношений мусульманского населения Среднего Поволжья и Приуралья. Мусульманам разрешалось жить по законам шариата. В Казани с высочайшего разрешения Екатерины II возобновилось строительство каменных соборных мечетей. В 1800 г. была создана типография по изданию мусульманских религиозных книг. Вплоть до начала XX в. мусульмане Поволжья сохраняли замкнутость общественного, социального, семейного и религиозного быта, что было связано с русификаторской политикой царского самодержавия. Замкнутость татар-мусульман, сложившаяся на религиозной основе, являлась единственно возможным средством сохранить свою этническую самобытность, отстоять культурное своеобразие. Важнейшим социальным институтом, выполнявшим эту функцию, была религиозная община, включавшая соборную мечеть, где по правилам шариата проводилась пятничная служба, конфессиональную школу (мектебе и медресе) и имама - духовного руководителя общины. Функционирование всех этих институтов в дореволюционной России регулировалось определенными законами. Государство определяло условия, при которых разрешалось строительство мечетей (число душ мужского пола, составлявших новый приход, место возведения храма в отношении к крестьянским строениям, степень соблазна мечети для веры православных христиан), проходило избрание указных мулл (образовательный, возрастной, политический ценз) и муэдзинов, открывались религиозные школы. Почти в каждой татарской деревне была своя соборная мечеть, и обычно религиозный приход совпадал с крестьянской общиной. В особенно крупных селениях было по несколько храмов. В мечетях мусульмане отправляли свои главные религиозные обряды: ежедневные пятикратные моления (намаз), и слушали пятничную проповедь муллы (хутбу). Шариат допускает также исполнение намаза наедине, однако поволжские мусульмане предпочитали молиться совместно в соборной мечети. В школах, расположенных недалеко от мечети, мулла обучал мальчиков грамоте (чтению и письму на арабском языке, реже на персидском), основам вероучения. С девочками обычно занимались жена муллы - абыстай. Образование в приходских школах по преимуществу было религиозным. Лишь в некоторых школах давались элементарные знания по арифметике, геометрии, а также некоторые сведения по астрономии, географии и медицине. Религиозные школы мусульман разделялись на два типа: мектебе и медресе. Первое из них являлось, по сути, главным институтом массового распространения мусульманской грамотности. В этом качестве оно было сродни православным церковно-приходским школам. Медресе в отличие от мектебе являлись центрами подготовки кадров мусульманского духовенства. Это были своеобразные средние учебные заведения. Наибольшей популярностью среди мусульманского населения Поволжского региона пользовались медресе Казани. В Симбирской губернии признанным центром мусульманской учености считалось буинское медресе, возглавляемое ахуном Н. Хасановым. Этническая структура мусульманского населения Поволжья и Приуралья представлена двумя крупными в регионе народами - татарами и башкирами. Однако известно, что в разное время в ислам переходили чуваши, марийцы, удмурты и даже русские. На протяжении длительного исторического периода языческие верования финно-угорских и тюркских (чуваши) народов испытывали влияние мусульманской религии. В эпоху Волжской Булгарии, Золотой Орды и Казанского ханства складывались основы язычески-мусульманского синкретизма, проявившегося в культе, религиозных представлениях, социальной организации и обрядах. В структуре этого синкретизма языческий компонент оставался господствующим, а мусульманское влияние носило поверхностный характер. Так, например некоторые православные чуваши даже в конце XIX в. продолжали праздновать пятницу, и есть конину. Одновременно с этим в регионе формировался мусульмано-языческий синкретизм, чьим носителем были группы, принявшие ислам и еще не отказавшиеся от некоторых прежних верований. Эти группы были немногочисленными и впоследствии теряли свою этническую идентичность, вливаясь в состав татар-мусульман. Этому процессу, называемому в современной науке ассимиляцией, способствовали некоторая близость культуры поволжских мусульман и язычников, в случае с чувашами еще и родство языков, тесная и совместная жизнь в одних селениях, кроме того, размытость этнических границ между татарами и чувашами, имевшая место в Свияжском уезде Казанской губернии. Когда Поволжский регион вошел в состав Русского государства к этим обстоятельствам, способствовавшим исламизации и ассимиляции, добавилась насильственная христианизация. Чуваши, марийцы, удмурты в знак протеста, не желая переходить в православие, и не имея возможности остаться в прежней вере, предпочитали перейти в ислам. Например, в Самарской Саратовской, Симбирской губернии в XVIII - XIX в. ассимилировались среди татар около 4 тысяч чувашей. В Симбирской губернии в начале XX в. насчитывалось чуть более 500 чувашей, исповедующих мусульманскую веру. Некоторые из них осознавали себя татарами, другие еще помнили свое прежнее этническое происхождение и считали себя чувашами. По образу жизни, внешнему виду они уже ничем не отличались от татар-мусульман: носили татарскую одежду (тюбетейку, рубашки без поясов), коротко стриглись, разговаривали на татарском языке. В быту чуваши-мусульмане исполняли все мусульманские обряды: совершали намаз, праздновали пятницу, соблюдали пост (уразу). Во второй половине XIX - начале XX в. они пытались создать собственную религиозную общину: строили мечеть, приглашали грамотного мусульманина для обучения детей грамоте и отправления всех мусульманских треб. Кроме того, некоторые из чувашей, принявших ислам, несмотря на запрет властей, молились в соборных мечетях татар-мусульман и учились в мектебе. Между чувашами и татарами, как "отпавшими" от православия, так и мусульманами возникали родственные связи. Иудеи (иудаисты) - это одна из крупнейших конфессий России, последователи монотеистической религии, зародившейся еще на рубеже II и I тысячелетий до нашей эры среди еврейских племен. Книги Ветхого завета, включенные в христианскую Библию, - это священные иудейские книги. Помимо Торы и других ветхозаветных книг к иудаистским священным текстам относится Талмуд. Иудеи не приняли христианство, вышедшее из лона этой религии, то есть не признали Христа и Новый завет. Иудаизм, в отличие от христианства, - это не мировая, а национальная религия, иудеи - это самоназвание евреев. Вместе с еврейской диаспорой иудаизм распространился по всему миру. В Поволжье иудеи попали из Средней Азии в VIII веке и поселились в Хазарском каганате, в начале IX века придя в нем к власти и распространив свое влияние в Крыму, на Кавказе и в славянских землях. Иудейское население Хазарии было малочисленным - позже лишь в Крыму сохранилась группа тюркоязычных иудеев-караимов, а на Северном Кавказе до сих пор заметно незначительное влияние иудаизма. На Руси иудаизм не распространился и в период с XIII по XVII век практически не известен. После разделов Польши в 1772-95 годах в составе населения России на приобретенных землях, образовавших западные губернии, оказывается значительная еврейская община. Уже при Екатерине II в 1791 году вводится ограничение на поселение евреев в великорусских губерниях, что закрепляется введением черты оседлости в 1804 году. До этого евреи имели возможность селиться в ряде южных губерний, в том числе и на территории Поволжья - в Астраханской губернии. После введения черты оседлости основным путем попадания в Поволжье еврейского населения становится служба в армии, куда евреи набираются в целях обрусения с 1827 года. Первыми в 1810-х годах в поволжские города попадают "выкресты", то есть иудеи, принявшие православие. В 1830-х годах правительство ставит вопрос о разборе евреев на "полезных и бесполезных". Лишь первым было разрешено свободно селиться в городах за пределами черты оседлости. К ним относились ремесленники, купцы первой гильдии, врачи, лица с высшим образованием и пр. В 1840-х годах в ходе николаевской кампании борьбы с инакомыслием евреи были выселены из некоторых поволжских городов (это произошло, например, в Симбирске), однако к середине века здесь имелись небольшие еврейские общины, отдельные еврейские кладбища. К концу XIX века евреи-иудеи жили не только в городах, но и в селах за пределами черты оседлости. Иудеи образовывали замкнутые религиозные общины вокруг синагог, которые являлись и молельным домом и школой. Здесь они собирались по субботам для чтения и толкования книг. Для исполнения обрядов строились также ритуальные женские бани (микве). Во главе общин стоял староста, а при обретении официального статуса в каждой губернии иудейские общины возглавлялись раввинами. Чтобы официально создать общину и синагогу необходимо было, чтобы в отдельных городах число иудеев достигало трехсот. Сегодня значительная часть иудейского населения эмигрировала, но, несмотря на это, в Поволжье сохраняются крупные еврейские общины, например, саратовская. Еще одной конфессией можно назвать язычество. Язычеством обычно называют культуру и верования народов, еще не принявших какую-то мировую или теистическую религию. Под язычеством понимают обожествление природы в форме политеизма, то есть многобожия. Все эти признаки были присущи верованиям чувашей, мордвы, марийцев и удмуртов. Формирование языческих верований финно-угорских народов относится к III-II тысячелетиям до н. э. В мировоззрении язычников Поволжья мир представляется трехъярусным, соединенным мировой осью - вселенским деревом. Этот мир населен богами и духами, олицетворяющими доброе и злое начала, персонофицированные в образах бога неба (Шкай - у мордвы-мокши, Инмар - у удмуртов) и его врага Шайтана (Луда, Керемета). Боги воплощают в себе природные силы (например, у марийцев: Ош-Кече-кугу-юмо - бог Солнца и света, Волгенче-юмо - бог молнии, Ужара - заря, Тылызе - луна). Они антропоморфны и смертны. Боги покровительствуют земледелию, скотоводству, бортничеству, защищают людей и помогают продолжению рода. Значительным пластом финно-угорского язычества является целый сонм обожествленных стихий с именами матери (ава), например мордовские: вирь-ава (мать леса), ведь-ава (воды), Варма-ава (ветра), Модава (земли), Тол-ава (огня), Норов-ава (полей), Нар-ава (лугов). Свои матери и хозяйки были у овинов, домов (Юрт-ава), бань, улиц и даже целых деревень. Люди, умирая, переселялись в другой мир, где продолжали обычную для себя жизнь, поэтому при похоронах усопшему приносили необходимые для загробной жизни вещи. Предки почитались как сверхъестественные существа, что присуще религии первобытного общества. В организации религиозного быта принимали участие все члены рода, особенно старшие женщины. Выделялись и особые посредники - "колдуны", или шаманы, называвшиеся в древнерусских летописях "кудесниками". У современных марийцев среди прочих имеется еще и главный шаман. В целом финно-угорское язычество формировалось под сильным влиянием балто-славянских языческих верований (имя мордовского бога грома Пурьгине-паз отождествимо с Перуном-Перкунасом), ислама (из которого пришел образ Шайтана) и православия (обожествление Николая-угодника). Чувашское язычество, относящееся к тюркскому, было очень близко по смыслу и набору божеств культам соседних финно-угорских народов, так как чуваши - это потомки пришлых булгар и местных финно-угорских племен. В нем также противопоставлялся тюркский бог Тора (Султи-тура) и Шуйттан, однако большее значение по сравнению с верованиями соседей у чувашей имели культы злых лесных духов - кереметей, которых было огромное множество, так что каждая семья умилостивляла своих духов, изображаемых либо в виде небольших фигурок, либо в абстрактной форме (куски камня, металла). Всего насчитывают более 200 разного рода божеств и духов. Особое почитание среди чувашей имел лес. Иногда чуваши обожествляли людей. Большее значение имели и "колдуны", которые назывались у чувашей йомзя. Они обладали даром предвидения и давали людям указания о том, как им действовать. Йомзя, как правило, приглашался со стороны. Например, по чувашскому поверью о женщинах-колдуньях, их сила увеличивалась в соответствии с расстоянием, на котором они жили от места предсказания. С распространением православия язычество смешивалось с христианством, принимая форму двоеверия. Свойства богов и духов переносились на христианских святых, которые в русской народной традиции были наиболее почитаемы и обладали также чертами языческих божеств. Например, и у русских и у чувашей более других почитался некий Микула, который воплощал в себе свойства святых Николая, Михаила и языческого бога плодородия. Христианизация в большей степени и наиболее рано, в XVII-XVIII веках, затронула мордву, в меньшей степени - чувашей, обращенных в православие в XVIII-XIX веках, и очень мало марийцев и удмуртов. Марийское язычество сохраняется в архаической форме и по сей день, хотя в городах марийцы в большинстве своем принимают православие и русские традиции. Язычники марийцы называют себя чи-мари (чистые марийцы). Сохраняются традиционные верования среди чувашей и удмуртов. Среди татар и башкир они практически отсутствуют. Русские, несмотря на значительные пережитки язычества, также не образуют особой языческой этноконфессиональной группы. В настоящее время наблюдается возрождение языческих верований народов Поволжья, получившего название неоязычество. Помимо многочисленного православного населения в Поволжье также имеются группы христиан из числа католиков и протестантов разного толка. До революции католики были представлены в основном поляками, а протестанты - немцами. Польское население появляется здесь впервые в XVII веке - "шляхтичи", попавшие добровольно или в итоге пленения на службу к России и переселенные подальше от границ. С вхождением Польши в состав империи поляки были представлены в поволжских городах семьями военных и ссыльных участников польских восстаний. Там, где число католиков достигало нескольких сотен возникали общины, связанные с соблюдением религиозных обрядов. Это были достаточно открытые сообщества, объединявшиеся вокруг небольших костелов. У католиков не было собственных кладбищ, они погребали своих усопших рядом с православными и лютеранами на отдельном участке городских кладбищ. Немецкое население было представлено в Поволжье двумя категориями: немцы-горожане и немцы-колонисты. Первые - это в основном потомки служивших российскому государству выходцев из Прибалтики и Германии XVII-XVIII веков, чиновники, интеллигенция, не составлявшие особой сословной категории. Колонисты - это полупривилегированное сословие, возникшее после того, как указами Екатерины II 1762-64 годов в Россию были приглашены для освоения земель и развития культуры хозяйствования все желающие немцы. Это приглашение действовало до 1851 года, хотя в ограниченном числе немцы переселялись из Германии и других европейских стран вплоть до 1917 года. Они селились отдельными поселениями-колониями в ряде уездов Самарской и Саратовской губерний. Колонии резко отличались своим видом от русских деревень и сел и назывались, как правило, по тем местам, из которых прибыли колонисты. Немцы-колонисты долгое время сохраняли свою национальную обособленность, хотя ухудшение сословного положения в XIX веке заставляло их переселяться в города за пределами, отведенного для поселения земель. Здесь они с успехом занимались разного рода ремеслом, даже вытесняя местных мастеров. Немцы-горожане пополнялись также и за счет колонистов из других частей России. Церковь играла ключевую роль в жизни колонистов. Часть немцев - католики, основная же их масса - протестанты, среди которых преобладали лютеране, сторонники Евангелическо-лютеранской церкви. Всего насчитывается порядка двадцати религиозных общин протестантского толка. Самым устойчивым и влиятельным раннепротестантским течением среди поволжских немцев было меннонитство. Российские меннониты образуют две основные группы: церковных и братских. Братское направление было представлено до переселения немцев за Урал рядом общин, многие из которых относились дореволюционным законодательством к разряду "сект": танцующие братья, гюпферы, штунденгенгеры (штундисты), вюстисты, сепаратисты, фусвашеры и др. Меннониты представляют собой особую этноконфессиональную группу. Протестанты уделяли большое внимание религиозному образованию - церковно-приходские школы существовали в каждой колонии, церковь и школа были для них синонимами. Священнослужители готовились для католиков в Саратове и в Польше, а для протестантов - в Прибалтике. С юга в Среднее Поволжье проникали и небольшие группы служилых калмыков, исповедовавших буддизм ламаистского толка со значительными пережитками монгольского язычества. Однако буддизм не получил какого-либо заметного влияния в регионе, кроме ареала расселения калмыков в Астраханской губернии. Во взаимодействии конфессий в дореволюционный период имелось много проблем, так как православная основа Российского государства ставила другие конфессии на более низкую ступень по отношению к официальной религии, что постулировалось знаменитой "теорией официальной народности", действовавшей на протяжении 1832-1917 годов. Основой России считались православие, абсолютизм и единение царя и народа на уровне православной общины. По закону только православная церковь имела преимущественное право осуществлять миссионерскую деятельность. Все конфессии страны в дореволюционное время подразделялись на три группы, различавшиеся по объему прав. В первую группу входили конфессии близкие православию по духу: различные христианские вероисповедания (католики и лютеране). Ко второй группе относились религии, входившие в догматическое противоречие с христианством: ислам, буддизм (ламаизм), иудаизм. Третью группу представляли вероисповедания, фактически лишенные каких-либо прав: старообрядчество и язычество. Борьбе с расколом и сектантством в конфессиональной политике империи отдавалось первостепенное значение. В Поволжье наряду с этим важной задачей являлась борьба с исламизацией местных народов, некогда обращенных в православную веру. В условиях имперского государства навязывание "инородческой" элите культуры русской аристократии, распространение государственной религии и языка являлось составляющими русского национализма (такой тип национализма называют имперским). Россия, несмотря на свою многонациональность и религиозную пестроту, мыслилась как русская и православная страна, и поэтому русские не обладали собственной автономией в пределах империи - ею в разной степени наделяли народы, включенные в её состав. Степень автономии зависела от наличия ко времени включения в Россию собственной государственности, мировой религии и политической и экономической элиты. Присоединение Поволжья проходило под знаменем православия "церковью воинствующей", что, безусловно, отразилось на народах неправославного вероисповедания. После взятия Казани войском Ивана Грозного в городе были уничтожены мечети и построены православные храмы и монастыри. В XVI-XVII в. для повышения сословного статуса элита поволжских народов должна была принимать православие. В XVIII веке христианизация народов Поволжья приняла массовый и насильственный характер. Только в пределах одного Казанского края в это время было уничтожено 418 мечетей, разрушались языческие святилища, сжигались священные рощи, запрещались народные песни. Представители иных нехристианских конфессий, не принявшие православия, обязаны были нести все повинности за новокрещенцев: платить налоги и отбывать рекрутчину. В пореформенную эпоху русский национализм развивается во всех своих проявлениях. На бытовом и психологическом уровне он выражался в "пренебрежительном" отношении к "инородцам". Для каждого "нацмена", русский волжанин имел свой оскорбительный эпитет: если немец - то "немчишка", если армянин - то "армяшка", поляк - "полячишка", украинец - "хохол", чуваши - "чухонцы", татары - "князья" и т.д. Каждая нация наделялась рядом отрицательных черт и высмеивалась в народных "мудростях": над выходцами из Средней Азии смеялись, что они едят конину, над татарами - за их обычай брить голову, немцев обвиняли в холодности и скупости, чувашей в "темности" и склонности к колдовству. На уровне элиты проявлением русского национализма было обсуждение так называемого "инородческого вопроса", развернувшееся с 1860-х годов. Суть вопроса заключалась в том, какими путями проводить интеграцию коренных народов Поволжья в русское общество. В рамках идеологии "официальной народности" единственным путем такой интеграции было распространение православия среди мусульман и язычников. Кроме того, ставилась задача укрепить в православной вере недавних язычников, научить говорить их на русском языке, ограничить мусульманское влияние на местное население. Вновь после долгого перерыва создавались православные миссионерские школы для марийцев, татар и чувашей. Наиболее известными были Крещено-татарская школа в Казани, которой руководил Н.И. Ильминский и Симбирская чувашская школа И.Я. Яковлева. В 1877 г. в соответствии с указом Александра II в губерниях Поволжья и Приуралья предполагалось открытие при конфессиональных школах мусульман классов для изучения русского языка. Кроме того, планировалось учредить русско-татарские школы, где помимо русского языка устанавливались часы для преподавания основ мусульманского вероучения. Финансовая нагрузка в реализации всех этих проектов должна была лечь на плечи татар-мусульман. Всего в Казанском учебном округе, включавшем 6 губерний Поволжья и Приуралья к началу XX в. было открыто не более 57 подобных школ, причем практически все из них содержались на средства земств и министерства народного просвещения. При всей важности знания русского языка в условиях тесных хозяйственных, социальных и культурных связей мусульмане отрицательно отнеслись к его изучению в стенах официально учрежденных школ. Не без основания они рассматривались в качестве очередной попытки обратить мусульман в православную веру. Например, в одной из русско-татарских школ Симбирской губернии в числе прочих учебников по языку оказались книги, посвященные изложению истинности православного вероучения и ложности мусульманской религии. В напряженной психологической атмосфере, вызванной Русско-турецкой войной, в Казанской губернии вследствие непродуманных действий властей в 1878-1879 гг. произошло восстание татар-мусульман. Поводом послужило распространение по волостям и уездам губернии инструкций, по которым в деревнях вводились пожарные сараи с инвентарем и пожарной охраной, сборы на обязательное страхование построек, содержание урядников, стражей, писарей, старшин, а также неосторожных высказываний представителей властей и русских крестьян о якобы предстоящем в соответствии с этими инструкциями крещении татар-мусульман. В начале 90-х гг. XIX в. мусульманам Среднего Поволжья удалось отстоять самостоятельность своих конфессиональных школ, когда государство предприняло попытку установить над ними контроль и изъять из учебного процесса рукописные религиозные книги, не одобренные русской цензурой. В эти же годы в Казанской и Симбирской губернии татары некоторых селений составляли прошения на имя императора с просьбой отменить закон об обязательном знании русского языка лицами магометанского вероисповедания, желающими стать указными муллами. Коренные народы Поволжья довольно часто заявляли о своем несогласии с политикой русификации и христианизации в вооруженных выступлениях. Татары, чуваши, марийцы, мордва и башкиры были участниками крупнейших крестьянских войн под руководством Степана Разина (1670-71 гг.) и Емельяна Пугачева (1773?75 гг.). Не случайно, что в прелестных письмах к нерусскому населению Поволжья и Приуралья, Е. Пугачев объявил равноправие всех конфессий и отменил насильственное крещение. В 1705-1708 годах имело место выступление башкир с целью восстановления независимого от России исламского ханства. В этом восстании приняли участие другие мусульманские народы, и был совершен неудачный поход на Казань. Мусульмане поднимали восстания еще в 1705-1711, 1717 годах. В 1743 году вспыхнуло восстание мордвы, вызванное приказом о сожжении языческих молелен и священных рощ, охватившее ряд уездов Нижегородской, Воронежской и Казанской губернии. В 1744 г. подняли восстание чуваши. В 1755 году мусульманское духовенство Башкирии во главе с Батыршой (Абдуллой Алеевым) вновь призвало мусульман к "священной войне", что было вызвано попытками запрета ислама и закрытия мечетей и медресе. В начале XIX века мордовское национально-религиозное движение возглавил "Кузька - мордовский бог", проповедовавший идеи избранности своего народа и исключительности мордовского язычества. В первой половине этого же столетия многие народы Поволжья, обращенные в недавнем времени в православие, возвращались к своим прежним верованиям. Непринятие православия татарами было одной из проблем для русского государства. Особенно негативно мусульмане Поволжья относились к попыткам православных священников вести среди них беседы на религиозные темы, нанося этим оскорбление национальным чувствам татар. Ведь в это время исповедание ислама воспринималось татарами в качестве одного из главных условий этнической идентификации. И вплоть до 20?х гг. XX столетия религиозная идентичность занимала прочные позиции в их общественном сознании. Кроме того, в ислам старались вернуться крещеные татары. В Среднем Поволжье и Приуралье особенно крупное отступническое движение крещеных татар приходится на середину 60-х гг. XIX в., затронувшее практически все губернии региона. В это время в Казанской губернии численность отпавших равнялась 12 тыс. человек. В Симбирской губернии доля татар отпавших в ислам составила 82-86 % (2,5 тыс. чел.). Периодически в этом крае отпавшие в ислам татары организовывали движения с целью добиться от властей официального признания. Такие движения произошли в 1872-1873, 1889 и 1896 гг. В начале XX в. до 40 % новокрещеных татар во всем Поволжско-Приуральском регионе вернулись в мусульманскую конфессию. Наиболее жёстко политика русификации проводилась по отношению к евреям-иудеям. Её можно охарактеризовать как государственный антисемитизм, имеющий глубокие религиозные корни. Основы христианского антисемитизма были заложены на Руси еще произведениями XI века. Митрополит Иларион противопоставлял православие и иудаизм. Его "Слово" было направлено против русско-хазарских иудеев, имевших сильное влияние в Киеве. В "Повести временных лет" иудеи обвиняются не просто в распятии Христа, но и в стремлении подорвать основы русской государственности. Таким образом, религиозная доктрина превращалась в государственную, что завершилось погромами и выселением иудеев под страхом смерти при Владимире Мономахе. Подобное превращение религиозного антисемитизма в государственный произошло в XVII-XVIII веках, что было связано с вхождением в состав государства западнорусских земель. Введение черты оседлости в 1804 году и выселения евреев при Николае I было частью общей политики государства по отношению к иудеям. Они составляли особую категорию населения в Российской империи, то есть имелись отдельные законы, регламентировавшие жизнь евреев: поселение, религиозную жизнь, общественную организацию, службу в армии, занятие ремеслом и торговлей, обучение в разного рода учебных заведениях. В документах помимо обычной сословной принадлежности обязательно указывалось, что человек еврей, "из евреев", или "крещеный еврей", "выкрест". Принявшие православие уже не подпадали под действие ограничительных законов. Все эти меры должны были с одной стороны заставить иудеев реформировать свой замкнутый религиозный мир, но с другой стороны - менять свое вероисповедание. Наличие религиозного и государственного антисемитизма порождало подобное отношение русских к евреям на бытовом уровне. Русский фольклор рисовал образ врага - "жидовина", общественное мнение считало евреев хитрыми и изворотливыми, ищущими всегда личную выгоду. Предрассудки против евреев проистекали прямо из религиозных доктрин. Начиная с конца XVIII века, обычные русские люди выдвигали против иудеев обвинения в кражах младенцев с целью проведения ритуального кровопускания. До революции были инициированы ряд судебных процессов, когда обнаруженные трупы младенцев объявлялись результатом подобных ритуальных убийств и назывались евреи, якобы, совершившие эти кражи и убийства. Самым громким процессом подобного рода был суд по делу Юшкевичера в Саратове в 1853-1854 годах. Суды выносили обвинительные заключения, не имея ни одного доказательства вины, кроме показаний мнимых очевидцев и православной традиции, уличавшей иудеев в подобных злодеяниях. Необходимо заметить, что детоубийство является скорее явлением русской дореволюционной жизни, чем иудейским ритуалом - часто на иудеев пытались "повесить" убийства, совершенные самими матерями детей, умалчивая о сем позорном факте русской жизни. Иудеи стали той группой, которую объявляли источником собственных проблем. Это вылилось в начале XX века в еврейские погромы, что является крайней формой религиозной нетерпимости в России, не знавшей религиозных войн. Приоритет религиозных различий над национальными в межконфессиональных конфликтах иллюстрируется противоречиями между сторонниками официальной православной церкви и старообрядцами. Старообрядцы Поволжья поддерживали движение Степана Разина, а в 1705 году выступили уже как самостоятельная сила, подняв восстание в Астрахани против распространения европейских обычаев и одежды, за возврат к старой вере. Восстание было подавлено, как и прочие выступления раскольников. В 1730-х годах правительство начало борьбу с религиозным инакомыслием. Новые указы инициировали массу дел по случаям раскола и колдовства. Ряд "еретиков" были сожжены. Например, в Симбирске в 1736 году был обвинен в чародействе и сожжен Яков Яров. Новая волна борьбы с расколом пришлась на 1840-е годы, когда старообрядцы Поволжья заметно активизировались и стали проводить даже собственные соборы. Правительство всячески ущемляло раскольников в правах и выслеживало "расколоучителей" и иерархов (например, в Симбирске был пойман Афоний Кокуев (Кучуев)). Борьба с инакомыслием продолжалась вплоть до революции. Она выражалась в учете сектантов, проведении с ними диспутов и бесед, а также в полицейском и судебном преследовании за вовлечение в раскол и проведение раскольничьих свадебных и погребальных обрядов. Старообрядцы также отвечали агрессивностью, что выливалось в ряде случаев в отказ от общения с православными и другими иноверцами, а также к физическим столкновениям. Староверы нередко подвергались насилию со стороны православных, поэтому одной из форм борьбы для старообрядцев стало "очищение огнем". Если в XVIII веке раскольники сами принимали "огненное крещение", то в XIX веке их обвиняли в поджогах домов православных. Историки подозревают, что крупнейший пожар 1864 года, почти полностью уничтоживший Симбирск, мог быть делом рук раскольников. Во взаимодействии конфессий в дореволюционный период имелся и значительный позитивный опыт, который может быть охарактеризован как толерантное отношение к иным религиозным взглядам. Во-первых, Россия никогда не знала религиозных преследований сравнимых по масштабам с католической инквизицией или католическо-протестантскими войнами. Во-вторых, никогда не ставилась под сомнение правомерность существования нескольких конфессий, не существовало христианского или мусульманского расизма - мордва, чуваши, татары были более понятны обычному русскому человеку, чем, скажем вполне православные масоны (зловещие "фармазоны" русских сказок). Имперское сознание, как и имперское государство, подразумевало место для автономии разных народов и религий, так как многовековое соседство приучило к необходимой терпимости. На протяжении длительного исторического периода культура народов Поволжья развивалась в тесном взаимодействии между мусульманами, христианами и язычниками. Это выражалось во взаимовлияниях в быту (одежда, интерьер жилых помещений), в хозяйстве (орудия труда, прочные экономические связи), в искусстве (архитектура, ювелирные ремесла), в языке (заимствования различных слов) в формировании духовной близости на основе религиозного влияния ислама на языческие верования населения и на почве генетической общности исламского и христианского вероучения. Кроме того, в регионе исторически сложилась весьма пестрая, неоднородная этническая и конфессиональная структура поселений. Наиболее терпимыми и восприимчивыми к чужой культуре были коренные финно-угорские народы: чуваши и удмурты. Историки и современники отмечают особую "деликатность" в поведении чуваш - они никогда не смотрели на другие народы высокомерно, охотно учились всему новому. Ярким примером толерантности являются взгляды И.Я. Яковлева, которые он проповедовал среди чувашей. Он призывал к приобщению через русскую культуру к культуре общеевропейской, отрицая при этом методы распространения православия официальной церковью. Он легко входил в контакт с людьми разного социального и национального происхождения, независимо от которого он ценил в них добродетель и осуждал пороки. Известный чувашский просветитель мечтал о культурно-религиозной автономии для своего народа, которая могла бы уберечь его от вымирания, и проделал огромную работу в данном направлении. Вместе с тем он мыслил чувашей лишь в рамках России, гордился тем, что воспитывал в своих учениках военно-патриотические чувства к Родине. Идеи Яковлева находятся в контексте схожей идеологии, распространившейся среди российских мусульман. В 80-х гг. XIX века в общественной жизни мусульманского населения Российской империи зарождается джадидистское движение. Начавшись с реформы религиозного образования, движение охватило все стороны жизни мусульман, способствуя в конечном итоге становлению татарской нации, формированию национального самосознания, освобождению от оков религиозной замкнутости. В переводе на русский язык слово джадид означает - "новый метод" - звуковой, который стали использовать в обучении чтению вместо старого - буквеннослагательного. Формулирование основных идей джадидизма принадлежит Исмаилу бей Гаспринскому, известному крымскому просветителю, издававшему на собственные средства общероссийскую газету для мусульман "Тарджеман" (Переводчик). В ряде работ, посвященных обозрению положения мусульман России, И. Гаспринский высказал мысль о необходимости более тесного культурного взаимодействия русских и мусульман России. Просветитель считал необходимым реформировать методику преподавания и обновить содержание программы обучения конфессиональных школ за счет введения светских предметов, глубокого изучения русского языка. Россия и русская культура рассматривалась мыслителем в качестве главного проводника идей конфессионального равноправия, либерализации духовной жизни, ценностей уважения личности и демократических свобод. При этом различия в верованиях, по мнению И. Гаспринского, не могли быть серьезным препятствием на пути культурного сотрудничества русских и мусульман России. Среди мусульман Поволжья идейные истоки мировоззренческого и религиозного обновления зародились еще во второй половине XVIII века в трудах А. Курсави, Г. Утыз-Имяни, И. Хальфина. В 1818?1880 г. татары-мусульмане Казанской губернии неоднократно ходатайствовали о разрешении учредить школы по типу европейских учебных заведений с преподаванием светских предметов. Однако власти каждый раз отклоняли все эти проекты, считая вредным распространение европейской грамотности среди мусульман, подданных империи. Культурное реформаторство, ядром которого первоначально выступало преобразование школьного дела, привело к расколу духовной элиты мусульман на сторонников традиционной системы конфессионального образования, так называемых кадимистов, и собственно говоря, на реформаторов - джадидистов. В различных губерниях Поволжья джадидистское движение развивалось неравномерно. Если, в Казанской губернии к 1910 г. подавляющее большинство приходских школ в своей преподавательской практике ориентировались на новые образовательные стандарты, то в Симбирской губернии к этому времени насчитывалось всего 12 новометодных школ - 13 % от числа всех мусульманских школ. В Саратовской губернии уже к 1901 г. было открыто 17 новометодных школ, составлявших 15 % от общего числа мусульманских учебных заведений. Идеи джадидизма, положенные в основу крупных общественных преобразований среди татаро-мусульманского населения привели к возникновению новой формы ислама, получившего название евроислам, сочетавшего в себе традиционные мусульманские и европейские ценности и институты. В среде еврейского общества также происходят изменения, связанные с взаимоотношениями с другими народами. Во-первых, среди евреев распространяется протестантизм и православие, известен случай, когда выходец из симбирской иудейской общины стал лидером московских старообрядцев. Во-вторых, среди тех, кто сохранял традиционный иудаизм, распространялись реформаторские идеи. Зазвучали призывы к автореформированию. И, наконец, евреи вместе с представителями других народов влились в революционное движение. Изменилось отношение к иудеям в русском обществе. Они становились равноправными участниками деятельности городского и общинного самоуправления. Русские, всегда считавшие городскую общину русской и православной, не проводили черты между русскими, мусульманами и иудеями в вопросах взаимопомощи. Русская революция привнесла новый аспект в национально-конфессиональный вопрос. С одной стороны возникали всякого рода радикальные националистические партии и движения, которые требовали снятие ограничений со своей конфессии (например, еврейский "Бунд"), с другой стороны - либералы и революционеры требовали свобод и равенства для всех народов и религий одинаково. В ходе Первой русской революции, манифестом 17 октября 1905 года в стране провозглашалась свобода совести. Постепенно ослабляются законодательные ограничения, распространявшиеся на строительство мечетей и конфессиональных школ. Смогли легально перейти в ислам татары, являвшиеся по статусу православными христианами, а в действительности, исповедывавшие мусульманскую веру. Кроме того, были отменены положения 1854 и 1887 годов, согласно которым принимались меры к предупреждению обращения язычников в магометанство. Февральская революция также провозгласила свободу вероисповедания и предоставила реальные возможности для свободного развития конфессий. Октябрьские события 1917 г. внесли кардинальные изменения в общественную жизнь народов страны. Большевики, пришедшие к власти, негативно относились к любым религиям, однако на первых этапах становления советской государственности они вынуждены были опираться и на религиозные авторитеты, так как в годы гражданской войны по стране прокатились массовые религиозно-национальные выступления сепаратистского характера. Им противопоставлялись те духовные лидеры, которые признавали возможность союза с новой властью. Например, по отношению к исламу даже татарские большевики в 1905-1907 гг. воздерживались от его критики, сознавая, что это приведет к полной потере доверия и без того немногочисленных сторонников. Во время гражданской войны в рядах Красной армии сражались мусульманские коммунисты. Джадидисты пытались в это время осуществить планы по созданию национально-культурной и политической автономии в виде территориального образования штата Идель-Урал. Православие, как самая влиятельная конфессия, подвергалась нападкам со стороны революционеров. Но и здесь каждый шаг взвешивался, например, Ленин личным указанием запретил местным революционерам строить козни вокруг православной Симбирской чувашской школы И.Я. Яковлева. Большую свободу после революции получили различные мелкие религиозные объединения, которые ранее были гонимы царскими властями. С укреплением же советской власти в 20-30-е гг. религиозные институты были подвергнуты почти полному уничтожению. Разрушались церкви, закрывались монастыри. Число мечетей в одном Татарстане с 1917 по 1931 г. уменьшилось с 2223 до 980, а мулл с 3683 до 625. Духовенство подверглось преследованию и репрессиям. Поздние находки шокируют тем, что зачастую монахи расстреливались прямо в монастырях. Как итог массовой атеизации конфессии почти полностью утратили свое значение социокультурного комплекса и существовали только как форма соблюдения определенных религиозных обрядов, функционируя на бытовом уровне. В особом положении оказались небольшие общины верующих. С одной стороны они пострадали меньше, так как привыкли к гонениям и имели минимальное институциональное оформление, что делало их уничтожение более сложным. Это можно проиллюстрировать, например, хождением среди старообрядцев "паспортов" несуществующей страны - она существовала как бы параллельно с СССР. С другой стороны - именно поэтому разного рода секты оказались практически вне закона, тогда как православие пошло на союз с советской властью, появилось "обновленчество". Русская православная церковь, например, использовалась властью для травли католиков. В годы Великой Отечественной Войны происходит некоторое смягчение по отношению к институтам мировых религий: разрешалось проведение церковных богослужений, вновь открывались церкви. Религия должна была помочь в победе. Мусульмане объявили джихад (во второй раз в своей истории), направленный против немецко-фашистских захватчиков. В послевоенный период продолжалась минимизация религиозной жизни: сокращалось число храмов, мечетей, молелен, духовенство не получало должной подготовки, не распространялась религиозная литература и религиозные воззрения масс зачастую сводились к суевериям и синкретизму, которые уже не вызывали серьезного преследования, хотя и порицались официальной пропагандой и искоренялись атеистическими кружками и прессой. В конце 80-х гг. отмечается некоторый поворот государства в отношении к мировым религиям, исповедуемым советскими гражданами. В 1988 г. было отмечено тысячелетие христианизации России. В 1989 г. в Татарстане произошли торжества по поводу тысяча столетия исламизации Волжского региона (по мусульманскому летоисчислению) и двухсотлетия юбилея Духовного собрания в Уфе. На фоне стремительной демократизации политической системы, общественного сознания, развала СССР и суверенизации республик происходит религиозное возрождение. Здания бывших церквей и мечетей власти начинают передавать верующим и общинам. В начале 90?х гг. (1992-1993) разворачивается настоящий строительный бум. Быстрыми темпами растет число зарегистрированных религиозных общин. По России с 1991 г. по 1999 г. только численность мусульманских общин выросла с 870 религиозных объединений до 3072. В Татарстане на 1 января 1999 г. уже функционировало 978 мусульманских общин. В конституции 1993 года Россия провозглашается светским государством, то есть церковь отделена в нем от государственного аппарата и не существует какой-либо государственной религии. Кроме того, в ней гарантируется свобода совести, что означает право каждого человека в России самостоятельно свободно выбирать для себя вероисповедание или вообще не присоединяться ни к одной из конфессий. Государство стремится сохранять тесные отношения с духовными лидерами различных конфессий, как с представителями гражданского общества, ради сохранения религиозного мира и национального согласия, не делая предпочтения какой-то одной из религий. Однако на сегодняшний день с развитием рыночных отношений и под влиянием современных политических процессов вновь остро возникает национально-религиозный вопрос. Среди проблем, с которыми приходится сталкиваться российским гражданам и которые необходимо решать силами государства и гражданского общества, можно назвать следующие. Во-первых, растущий натиск антисемитизма, выражающийся в лозунгах отдельных политиков и партий, формирующийся псевдоправославной региональной публицистикой и широко распространенный в виде бытовых предрассудков среди обычных людей, винящих во всех своих бедах евреев-олигархов. Особенно опасно распространение подобных идей среди школьников, когда ошибки взрослых становятся подсознательными жизненными установками будущих поколений. Второй проблемой можно назвать исламский фундаментализм и его отражение - исламофобию. И, хотя приверженцев фундаментализма и исламского радикализма подавляющее меньшинство, среди немусульманского населения возникает боязнь выходцев с Кавказа, боязнь людей, подчеркивающих свою принадлежность к исламу. Существует и еще одна проблема религиозного массового сознания, являющаяся пережитком имперского прошлого, - наличие в российском юридическом и политическом обороте понятия "традиционной религии". С этим понятием связаны призывы к разбору религиозных объединений на "традиционные" и "секты", что не допустимо в рамках демократического государства. Как возможно дать формальные критерии "секте", считать ли, например, протестантизм нетрадиционным для России, как ограничить распространение католицизма на "канонической территории" православной церкви? Эти и другие вопросы не должны возникать в том обществе, которое приняло для себя свободу вероисповедания одним из основополагающих принципов сосуществования. Если на основании анализа учения можно будет запрещать отдельные религиозные объединения, то кто будет принимать такое решение? Не похоже ли будет данное учреждение на инквизицию? Чем же будет в таком случае отличаться наше общество от тоталитарного советского или дореволюционного православного? Итак, каждый гражданин Российской Федерации обязан соблюдать конституцию, в которой декларируются права и свободы всех граждан. Свобода одного не должна нарушать свободы другого. Эти принципы делают нас гражданским обществом, объединенным в правовой политический организм. В рамках федеративного демократического государства имеются все предпосылки для сохранения национальной культуры, образования, языка и религии народов Поволжья, что гарантирует нас от возникновения конфликтов на почве национальной и религиозной ненависти. И то, что такие конфликты до сих пор не происходили в нашем многонациональном регионе, является доказательством сохранения важнейшего достояния нашей цивилизации - умения сосуществовать в одном социокультурном пространстве нескольких или даже многих религий. Исторический опыт показывает, что выживание народов и государств на перекрестке исторических дорог зависит от того в какой степени народы, живущие вместе, смогут сохранить терпимость по отношению к верованиям друг друга. Уважение чужих обычаев зависит напрямую от степени их понимания, которое возможно лишь как результат изучения истории существования и взаимоотношения конфессий.
Темы рефератов и сообщений: Список рекомендуемой литературы по курсу: |